Фото: Елена Третьякова

Скульптор Заур Рзаев ценит в своей профессии прежде всего возможность черпать вдохновение за ее пределами. «Есть люди, которые могут заниматься только искусством и постоянно находить в нем что-то новое, – говорит Рзаев. – Но мне никогда не хотелось просто лепить форму. Меня интересуют самые разные вещи из самых разных областей, и результаты этого интереса я проецирую в свои работы».

Заур серьезно увлекается философией (он член Российского философского общества), физикой и даже робототехникой («Когда я описывал программирование и механику действия робота, я разработал – просто как любопытную штуку – принцип определенности. А позже узнал, что мое «изобретение» – знаменитый принцип детерминизма, открытый в XVIII веке Лапласом», – смеется Рзаев). Скульптура для него – еще одно серьезное увлечение, которое, в отличие от первых двух, позволяет удовлетворять свое эго – в хорошем смысле. «Мы же не простейшие, – говорит Рзаев. – У каждого свой мир, каждый ищет воплощения в чем-то. Искусство, философия, наука помогают мне реализовать себя через скульптуру».

Метод Рзаева себя оправдывает. Его дипломные работы в МГАХИ им. В. И. Сурикова «Исследователь» и «Иммануил Кант» удостоились золотой медали Союза художников России и так впечатлили академика Владимира Цигаля, что он пригласил Заура стажироваться у себя в мастерских.

«Непобежденный», 2012. Фото: Заур Рзаев

«Непобежденного» я сделал, когда стажировался в мастерских академика Цигаля. Название – в честь одноименного рассказа Хемингуэя, хотя изображен совсем не матадор, о котором идет речь у писателя, а босой человек в шкурах, представитель народов Севера – придуманных, не реальных. Изначально тема северных народностей и шаманизма возникла в связи с моим увлечением Кастанедой. Потом увлечение прошло, а интерес к исследователям и первопроходцам остался. Меня вдохновляют ученые-первооткрыватели, космонавты из фантастических книг, покоряющие другие планеты. Эта работа показывает направление, в котором мне хочется развиваться как скульптору: искать новые композиционные решения. Я никогда не беру в композицию элементы, которые где-то увидел и они мне понравились. Наоборот, каждый раз я отключаюсь от действительности, стараюсь удалить из себя все интерпретации, засовываю руку в темное нечто – и начинаю оттуда что-то доставать. Что именно – не всегда понятно заранее. Может быть, поэтому я склонен думать, что создание таких композиций, как «Непобежденный», сродни исследовательской деятельности на неизведанных рубежах. Возможно, это главное, что интересует меня в скульптуре и искусстве в целом».