59-я Венецианская биеннале: основная экспозиция и павильон Азербайджана

В Венеции с опозданием на год открылась Биеннале современного искусства, во многих отношениях не похожая на все предыдущие. Азербайджанская экспозиция поддержала тему обновления – и даже перебралась на новое место.

Капсула времени «Колыбель ведьмы». Фото: Marco Cappelletti. La Biennale di Venezia

«Конь залез на шкаф и слизал со стены всю краску»

Предъюбилейная 59-я Биеннале – особенная во многих отношениях. Главный некоммерческий смотр мирового искусства сбивался со своего двухлетнего ритма всего три раза в истории: в 1910-м Биеннале началась на год раньше, в 1944-м и 1946-м не проводилась из-за Мировой войны, а в 2021-м свои коррективы внесла пандемия. Анализируя эти кризисные моменты, можно констатировать, что почти каждый из них был связан с глобальным сбоем мировой системы, который неизбежно влек за собой радикальный пересмотр взглядов на искусство.

Заглавная тема нынешнего смотра «Молоко сновидений» позаимствована у сборника рассказов художницы-сюрреалиста Леоноры Каррингтон. Таким образом устроители предупреждают зрителя, что от выставочного проекта не стоит ждать традиционной логики.

Куратор Биеннале Чечилия Алемани (первая итальянка на этом ответственном посту) скандализировала общественность задолго до открытия: при обнародовании списка участников основного проекта выяснилось, что из 213 художников только 21 мужского пола – меньше десяти процентов. Причем шестеро из них уже умерли. Еще в конце ХХ века ситуация была зеркальной: на Биеннале 1995 года художники-мужчины составляли 90%.

«Куратор Венецианской биеннале пытается пересмотреть каноническую «мужскую» историю искусства, переставив акценты на незаслуженно вычеркнутые из нее имена женщин»

Куратор Биеннале-2022 Чечилия Алемани. Фото: Andrea Avezzù. La Biennale di Venezia

При этом Алемани вовсе не собирается объявлять гендерную войну или продвигать радикальное феминистическое искусство: ее кураторский жест выглядит артистично и концептуально. Пандемия изменила наши взгляды на мироздание: то, что вчера казалось утопией, стало реальностью. Мы не можем вернуться к прежней жизни. Куратор бросает вызов традиционному иерархическому устройству общества и, как она сформулировала в своем эссе, «западному видению человека, в котором универсальным идеалом и центром Вселенной является белый мужчина – Человек Разума». Эта модель мира, возникшая в эпоху Просвещения, пришла в негодность, ее нужно пересобрать. Куратор Венецианской биеннале провозглашает наступление новой эры – «симбиоза и солидарности». 

Работа Сесилии Викуньи. Фото: Mathias Voelzke

Главный выставочный проект Биеннале, традиционно разместившийся в Арсенале и садах Джардини, стал площадкой не только для работ современных художников, но и для произведений XIX–XX веков. Историческое наследие сгруппировано в так называемые капсулы времени – пять павильонов с эзотерическими названиями вроде «Колыбель ведьмы», «Очарование технологии» или «Соблазнение киборга». Таким образом современное искусство вписывается в обозначенный куратором исторический контекст, который выглядит весьма необычно. 

Алемани сознательно выводит на мировую арт-сцену малоизвестные художественные явления и полузабытые имена. «Многие из историй, рассказанных в капсулах, еще не вошли в официальный канон истории искусств и долго считались маргинальными», – поясняет она. Взять хотя бы чилийскую художницу Сесилию Викунью, получившую почетного «Золотого льва» за вклад в искусство: 30 лет назад ее концептуальные работы, вдохновленные древним ритуалом инков кипу, рассматривались как разновидность женского рукоделия и оставались незамеченными.

Пять стран, в этом году впервые принявшие участие в Биеннале, – Камерун, Намибия, Непал, Оман и Уганда – традиционно воспринимались как окраины художественного мира. И вот Уганда увозит из Венеции награду за «признание видения, амбиций и приверженности искусству и работе в своей стране» художников-участников – этот жест жюри тоже подразумевает разрушение сложившейся иерархии.

Экспозиция Уганды. Фото: Andrea Avezzù. La Biennale di Venezia
Симона Ли. Кирпичный дом. Фото: Алексей Пивоваров
Соня Бойс. Инсталляция «Нащупывая свой путь». Фото: Marco Cappelletti. La Biennale di Venezia

«Одна белая женщина носила только черное: черное с черным»

Цитатами из детской книжки Леоноры Каррингтон можно проиллюстрировать весь основной биеннальный проект. По признанию Чечилии Алемани, выставка пропитана странной, ироничной и местами жутковатой атмосферой, которая присутствует в картинах и текстах Каррингтон.

Открывается основная выставка работой «Кирпичный дом» художницы Симоны Ли. Специально для Венеции ее керамические скульптуры были отлиты в бронзе. Пятиметровая фигура африканской богини на входе в Арсенал выглядит очень внушительно: безглазая, обращенная внутрь себя, она словно произносит понятное только ей заклинание. За эту работу Симона Ли получила «Золотого льва» – главную награду Биеннале.

Работы самой Леоноры Каррингтон тоже присутствуют на выставке – в капсуле «Колыбель ведьмы» ее живописные и графические листы соседствуют с произведениями других художниц-сюрреалистов: Луиз Бонне, Джес Фан, Ремедиос Варо, Маргерит Юмо. Мир сюрреалистического искусства, отрицавшего традиционную логику, вовсе не был патриархальным и включал в себя множество женщин. Каррингтон была сподвижницей и подругой Макса Эрнста, ее тексты включены в Антологию черного юмора, составленную Бретоном, ее рисунками восхищался Сальвадор Дали, ее пьесу «Пенелопа» поставил режиссер Алехандро Ходоровски. Но в хрестоматийных искусствоведческих сборниках, посвященных сюрреализму, имя Каррингтон, как и других художниц, в лучшем случае упоминается в общем ряду, через запятую.

Куратор Венецианской биеннале пытается пересмотреть каноническую «мужскую» историю искусства, переставив акценты на незаслуженно вычеркнутые из нее имена женщин. При этом Чечилия Алемани избегает применять «тяжелую артиллерию» в виде художниц-феминисток, напротив, ее занимает так называемое тихое искусство, связанное с рукотворностью, локальными ремеслами, ритуальными практиками и бытовой магией. Неслучайно второго «Золотого льва» из Венеции увезла британская афро-карибская художница Соня Бойс (ее инсталляция была выставлена в Британском павильоне), предлагающая прочтение истории искусства как звукового архива. 

«Пандемия изменила наши взгляды на мироздание: то, что вчера казалось утопией, стало реальностью. Мы не можем вернуться к прежней жизни»

Фото: Алексей Пивоваров

«Когда женщина плакала, ее слезы были синими и зелеными, как маленькие попугайчики»

Венецианская Биеннале долгие годы воспринималась как место, где обозначаются важные тенденции и проговариваются неочевидные темы. Именно поэтому смотр во все времена оставался некоммерческим. Перед пандемией его вполне заслуженно критиковали за то, что в основной выставочный проект попадают только раскрученные художники, выдвиженцы коммерческих галерей.

Глобальная эпидемия смешала все карты, показав, сколь зыбок и эфемерен привычный мир. Перед художниками, представляющими свои страны в Венеции, вновь открылась возможность говорить о главном, а не перебирать модные идеологические повестки.

Чечилия Алемани сформировала главную экспозицию так, чтобы зритель выделил три важных сюжета: метаморфозы традиционных представлений о человечности, отношения между телом и новыми технологиями и, наконец, взаимодействие человека с Землей. При этом куратор дает понять, что предшествующий пандемии технологический оптимизм сменился апокалиптическими настроениями. Недаром выставка в Арсенале заканчивается тотальной инсталляцией Прешес Окойомон «Увидеть Землю перед концом света»: воссозданный природный ландшафт населен идолами, слепленными из натуральных материалов.

Но не все так пессимистично, считает куратор и предлагает выход из ситуации. Своеобразным противоядием против необузданного прогресса выступают папуасские танцы Жозефины Бейкер, ведьмачьи образы Леонор Фини, магические женские статуэтки Теклы Тофано – искусство, связанное с иррациональными практиками, которые не полагают человека центром мироздания.

«Перемолотая в пепел цивилизация, сожженные леса, бескрайние болота – и как антитеза всему золотая лестница в безразлично сияющее небо»

Прешес Окойомон. Инсталляция «Увидеть землю перед концом света». Фото: Roberto Marossi. La Biennale di Venezia
Габриэль Чейл. Инсталляция Rosario Liendro. Фото: Алексей Пивоваров

«Дон Креченцо был мясником, а еще у него был сад, в котором цветы никогда не вырастали, потому что их съедали кролики»

Сюрреалистическое «Молоко сновидений» разлито по всему Арсеналу, где представлены художники–участники основного проекта. Керамическая инсталляция Габриэль Чейл под названием Rosario Liendro, в которой ассирийские хранители храмов шеду превратились в пузатые бочкообразные существа, иронично комментирует итоги последних пяти тысячелетий человеческой истории. Скульптура Андры Урсуцы «Хищник» рассказывает о телесных мутациях, далеких от идеалов пластической хирургии. Проект «Свадьба астронавтов» Кудзанай-Виолет Хвами предполагает траекторию возможных межпланетарных взаимодействий.

«В том, что касается тела и природы, а также широких тем, связанных с экологией, я старалась использовать более личный подход, а не просто изображать конец света», – признается куратор. Забавно, что Чечилия Алемани, ювелирно выстроившая венецианский проект как пространство ироничного вопрошания, а не категоричных ответов, столкнулась с неявным, но ощутимым сопротивлением со стороны двух патриархов современного искусства – Ансельма Кифера и Аниша Капура.

Сразу две экспозиции Капура – в приобретенном им палаццо Манфрин и Галерее Академии – представляют собой попытку поставить жирную точку в ответе на все биеннальные вопросы. Это огромные скульптуры: восковое пушечное мясо, застывшие кровавые массы и эксклюзивное суперчерное покрытие Vantablack, поглощающее 99,96% света. Очевидно, что Капур оставил человечеству в качестве последнего шанса ничтожные четыре сотые процента.

Немецкому классику Ансельму Киферу отдали под проект ни много ни мало Зал выборов Дворца дожей – место, где вершились судьбы Венеции. Тотальная инсталляция «Когда эти произведения сожгут, они наконец дадут немного света», обрамленная золотом дворцовых интерьеров и умноженная отражениями венецианских зеркал, несмотря на парадоксальность названия, выглядит как не подлежащий обжалованию приговор. Перемолотая в пепел цивилизация, сожженные леса, бескрайние болота – и как антитеза всему золотая лестница в безразлично сияющее небо. Постапокалиптические пейзажи занимают всю поверхность стен огромной залы, а с потолка на безутешный мир глазеют дожи Венецианской республики.

Женские статуэтки Теклы Тофано. Фото: Фото: Roberto Marossi. La Biennale di Venezia

«Офелия приготовила большое желе для праздника. Это было настоящее клубничное желе»

Помимо основного выставочного проекта, разместившегося в Арсенале и Джардини, по всей Венеции раскидано 80 национальных павильонов, кураторы которых в большинстве случаев выстраивают свои экспозиции, не учитывая заглавную тему Биеннале.

Азербайджанский павильон в этом году оставил привычные интерьеры палаццо Леццо и с площади Сан-Стефано перебрался прямиком на Сан-Марко в здание Старых прокураций (Procurate Veccia). Дворцовый ансамбль, где когда-то жили и работали высокопоставленные должностные лица Венецианской республики, еще перед пандемией был приспособлен под выставочные помещения. В ближайшем будущем его ждет основательное переустройство, которым займется британский архитектор Дэвид Чипперфилд. А пока под ренессансными арками Procurate Veccia разместился Азербайджанский павильон, экспозиция которого выглядит идеальным развитием темы, заявленной Чечилией Алемани.

Для организованной Фондом Гейдара Алиева выставки «Рожденные любить» (Born to Love) куратор Эмин Маммадов взял в качестве либретто сюжет поэмы Низами Гянджеви «Семь красавиц». Согласно средневековому тексту, царь Бахрам строит семь дворцов для семи принцесс из разных стран. Для участия было приглашено семь азербайджанских художниц, живущих в разных странах и работающих в разных техниках.

Мультимедийный проект «Жук» Нармины Исрафиловой, давший начало павильону, скульптуры Фидан Ахундовой, сюрреалистические работы Фидан Ким, яркие коллажи Рамины Саадатхан, кинетический дракон из керамики Сабихи Ханкишиевой, фотографии Агдес Багирзаде, тотальная инсталляция Infinity – логика экспозиции прочитывается лишь по мере того, как проходишь по всем семи комнатам. «Когда я вошел в здание Старых прокураций, сразу понял, что это пространство нам идеально подходит», – признается Эмин Маммадов.

Кудзанай-Виолет Хвами. Свадьба астронавтов. Фото: Marco Cappelletti. La Biennale di Venezia
Андра Урсуца. Хищник. Фото: Marco Cappelletti. La Biennale di Venezia

59-я Венецианская биеннале продлится до 27 ноября.

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»