Венецианская биеннале в этом году юбилейная, 60-я по счету. До конца ноября город будет оккупирован современными художниками: выставки проходят не только на традиционных площадках – в садах Джардини и Арсенале, но и в старинных палаццо, культурных центрах, на мостах, площадях и островах. Куратором основного выставочного проекта стал бразилец Адриано Педроса (Adriano Pedrosa), первый представитель глобального Юга на этом престижном посту. Тему юбилейного смотра актуального искусства он сформулировал как «Иностранцы повсюду», в своих интервью дав понять, что речь пойдет не только об эмигрантах, но и о маргиналах, самоучках, аутсайдерах, художниках-активистах – всех тех, кого не приняла социальная система и отверг арт-рынок, тех, кто чувствует себя чужим и незащищенным. Одним словом, в фокусе внимания текущей Биеннале различия и неравенство. В основном проекте участвует 331 художник. Нынешняя Биеннале рекордная по числу участников, не доживших до момента своего официального признания.

Девиз Биеннале – Stranieri Ovunque – Foreigners Everywhere – позаимствован у феминистского коллектива Claire Fontaine, с 2004 года создающего серию работ с таким названием. Сама серия выставлена в открытом пространстве Арсенала под арочными сводами: неоновые надписи, на разных языках напоминающие зрителям, что повсюду чужаки, эф-фектно отражаются и множатся в водах канала. Как поясняют художники, загадочная надпись Stranieri Ovunque («Иностранцы повсюду»), адресованная мигрантам, была найдена ими в Турине в начале 2000-х. «Мы увидели в сочетании этих слов большой потенциал, перевели его на разные языки и подсветили так, чтобы оно выглядело субтитрами, комментирующими любое пространство».

Так социальный проект, направленный против ксенофобии в итальянском обществе, разросся до мировых масштабов и с подачи куратора Биеннале Адриано Педросы стал символом борьбы с дискриминацией в целом. Важно, что на этикетках к произведениям на выставке «Иностранцы повсюду» не значится национальность художников, как обычно заведено: вместо этого указано, где автор той или иной работы родился, где жил и работал.

Главная экспозиция Биеннале делится на две части: современную и историческую. В современной представлены художники-маргиналы, так или иначе подвергшиеся дискриминации и существовавшие на обочине мира искусства. В исторической секции собраны работы уроженцев стран Латинской Америки, Африки и Азии, сделанные в XX веке. Задача этой части – вписать в историю мирового искусства несправедливо забытых художников глобального Юга, что выглядит как запоздалое покаяние глобального Севера.

Вход и выход

В первом зале Арсенала участницы коллектива Mataaho, в роду которых течет кровь коренного народа Новой Зеландии – маори, сплели из металлических нитей инсталляцию «Такапау». Так называется сотканный в технике раранга коврик, который маори используют в различных церемониях, связанных с инициацией и переходом между мирами. В данном случае ритуальный коврик разросся до масштабов огромного зала и превратился в портал, пройдя через который зритель должен переродиться. За эту работу Mataaho получил главную награду Биеннале – «Золотого льва» в категории «Лучшее произведение в основном проекте».

Последний зал Арсенала отдан под инсталляции живущего в Нью-Йорке видеохудожника Ваншуя (WangShui). Меняющие свет, цвет и форму работы органично вписываются в старинное пространство, затекая в его ниши и заполняя своды. Ваншуй исследует пограничные состояния материи: его видеоскульптуры, состоящие из алюминиевых пластин и светодиодов, постоянно мутируют, не давая посетителю возможности мысленно зафиксировать их стабильное состояние. Сам художник говорит, что его работы вдохновлены желанием отделить дух от материи. Так или иначе, спонтанно накатывающие волны света привлекают и одновременно дезориентируют зрителя, напоминая о том, что сознание не ограничено пределами тела.

Придумав неоднозначную тему основного выставочного проекта, Адриано Педроса ловко срежиссировал начало и конец: в первом зале выставки зритель должен заново родиться, а пройдя весь маршрут, и вовсе отделиться от своей телесной оболочки.

Фасад

Основной проект продолжается в садах Джардини, где на центральной аллее исторически располагается главный павильон Венецианской биеннале. Коллектив Mahku, который переводит на визуальный язык современного искусства традиционные песни и мифы племени хуни куин (его деревни находятся в джунглях Амазонки), расписал фасад павильона, проиллюстрировав миф о рождении мира и мосте-крокодиле, который помогал людям перебираться с континента на континент, а потом предательски исчез, оставив части человечества по разные стороны морей и океанов.

Эта сказка отлично иллюстрирует основной парадокс нынешней Биеннале, на которой произведения наивных художников и этнографические сюжеты, связанные с мифологией и ритуальными практиками, соседствуют с актуальным европейским искусством. Порой возникает впечатление, что авторы живут не только на разных континентах, но и в параллельных вселенных. Тем ценнее обнаружить хоть какое-то родство и единство.

Будучи художественным директором Музея искусств в Сан-Паулу, куратор Биеннале Адриано Педроса уже создавал сложносоставные выставочные проекты, такие как «Истории танца» (Histories of Dance, 2020) и «Истории Бразилии» (Brazilian Histories, 2022). В рамках венецианского проекта он смело сопоставил европейский авангард и абстрактные опыты художников из Африки, Азии и Латинской Америки. У европейцев авангард родился «из головы», тогда как беспредметные композиции у коренных народов связаны с традиционными ритуалами, визуальной зашифровкой мифов и ремесленными практиками.

Центральный зал главного павильона отдан под инсталляции Нил Ялтер (Nil Yalter), получившей в этом году «Золотого льва» за вклад в искусство. В каком-то смысле Ялтер примиряет обе традиции: родилась в Египте, училась в Турции, живет во Франции. Ее скульптуры формально тяготеют к традиционному искусству (тотемные столбы, флейты дождя, дорожные маркеры) и одновременно органически связаны с европейским конструктивизмом.

Центры

Одной из главных героинь основного проекта Биеннале итальянские СМИ назвали мексиканку Фриду Торанцо Джегер (Frieda Toranzo Jaeger), которой не достались призы, зато досталось внимание публики. Торанцо Джегер, прямо называющая себя второй Фридой, соединяет в своих работах технику монументальной живописи и рукотворной вышивки. Ее инсталляция перегораживает проход между залами, являясь по сути баррикадой, с которой транслируются политические лозунги. Выстроив свои огромные холсты так, что их размеры увеличиваются по мере приближения к центру, Джегер в коллажной манере объединила множество актуальных сюжетов в своеобразный визуальный манифест, в котором единой нитью сшиты феминизм, деколониализм и проблемы загрязнения планеты.

На одном из своих полотен Торанцо Джегер в лоб цитирует работу Фриды Кало «Viva la vida! Арбузы» (1954), многозначительно добавив Viva Palestina! на том самом месте, где Кало поставила автограф. Интересно, что самые сокровенные свои мысли «вторая Фрида» высказала на обороте инсталляции, вышив там, к примеру, сердце и фразу «Сердца, которые объединяются против геноцида».

Эффектным центром главного проекта Биеннале стала сложно скроенная инсталляция Бухры Халили (Bouchra Khalili). Слушая истории беженцев, политических эмигрантов и людей без гражданства, художница рисовала на географических картах маршруты их перемещений, а потом сделала о каждом отдельный видеофильм. Огромные экраны занимают целый зал и представляют собой своеобразный атлас нового мира. Но Халили идет еще дальше: вышивает траекторию каждого маршрута на синем холсте, превращая его в созвездие. Таким образом скитальческий опыт человека масштабируется до космических размеров и проступает на карте Вселенной.

На важное место в биеннальной вселенной претендует и живущий в Лондоне нигериец Эван Ифекойя (Evan Ifekoya) с инсталляцией «Центральное солнце» (The Central Sun). В движущейся модели солнечный диск и полумесяц предстают сменяющими друг друга символами баланса и гармонии – и одновременно являются радиовещательной станцией, работающей на частоте 528 Гц. Суточный цикл сжат художником до одного земного часа – времени трансляции одной радиопрограммы.

Отдельный смысловой круг выстраивает начатый в 2005 году видеопроект «Архив непослушания» (Disobedience Archive) куратора Марко Скотини (Marco Scotini) – о связи художественных практик и социального активизма. Скотини фиксировал опыты неповиновения, радикальные перформансы, политические эскапады, собрав целую коллекцию и снабдив ее описаниями.

Художник из Анголы Килуанжи Киа Хенда (Kiluanji Kia Henda) исследует страх как социальное явление, объединяющее жителей обоих полушарий. В своей серии «Геометрическая баллада о страхе» (The Geometric Ballad of Fear) он фотографирует белые защитные металлические решетки для окон, типичные для жилых домов в африканских мегаполисах, а затем накладывает их графическое изображение на идиллические пейзажи Сардинии. В инсталляции «Спираль страха» (A Espiral do Medo) художник снова обращается к фобиям жителей больших городов, используя металлические двери, найденные в разрушенных домах Луанды. Когда-то эти массивные конструкции надежно защищали обитателей дома, теперь же они выглядят ненадежными и проницаемыми.

Еще один раздел выставки посвящен итальянским художникам, которые покинули родину и работали на других континентах. Многие из них стали основоположниками локальных школ живописи. Произведения 40 авторов заключены в прозрачные короба, подвешенные в затемненном пространстве. Таким образом кураторы транслируют мысль о том, что маршруты европейского модернизма теряются далеко за пределами Европы.

По стенам: тряпичный союз

Один из лейтмотивов основной экспозиции Биеннале – текстильные работы, отражающие интерес современного искусства к традиционным ремеслам и ручному труду. Такие произведения расположены по периметру Арсенала, заняв место, которое обычно принадлежало исключительно живописи и фотографии.

Уроженка Филиппин Пачита Абад (Pacita Abad) разработала технику трапунто, в которой в живописные работы добавляются текстильные детали, придающие картинам объем и скульптурный эффект. 

Постепенно она стала встраивать в поверхность картин и другие материалы: зеркала, бусины, ракушки, пластиковые кнопки. Вместе с мужем – экономистом-международником – Абад побывала в 62 странах, и проблемы иммигрантской жизни знакомы ей не понаслышке. «Филиппинцы в Гонконге» (Filipinas in Hong Kong) – это большое полотно, на котором схематично обозначены все круги иммигрантского ада и иерархия жизни среди чужих. Где-то в самом низу согбенные женщины занимаются ручным трудом, а в заоблачных высях парят логотипы западных брендов. Сама Абад получила гражданство США лишь через 24 года жизни в стране.

Отдельная детективная история связана с полотном «Вышивальщицы Исла-Негра» (Bordadoras de Isla Negra). В период с 1967 по 1980 год группа чилийских женщин-самоучек вышила из фрагментов ярких тканей историю повседневной жизни прибрежной деревни. Работа была создана по инициативе Эдуардо Бонати, художественного советника ООН, и заняла место в штаб-квартире организации.

Персонажами полотна стали вымышленные и реальные жители Исла-Негра, в том числе Пабло Неруда, охотящийся на бабочек. Текстильные фрагменты с изображением различных эпизодов соединены таким образом, что рельеф картины напоминает поперечное сечение Чили – от моря до Анд. Вышивка исчезла в сентябре 1973 года, после того как здание штаб-квартиры ООН перешло под контроль солдат Пиночета. Совершенно случайно его обнаружили в 2019 году, но имена создательниц так и остались неизвестны.

Не установлены и имена участниц группы Arpilleristas, возникшей в годы пиночетовской диктатуры. В переводе с испанского arpilleras означает «мешковина»: свои работы мастерицы создавали из простых дешевых материалов. Коврики-арпиллеры изготавливали в мастерских, организованных чилийской католической церковью, а затем тайно продавали за границу. Это производство стало жизненно важным источником дохода для женщин, у многих из которых были арестованы мужья. Сюжеты arpilleras обычно прямо касались социально-политических тем: бедность, тяжелый труд, голод и политические репрессии. По сути эти работы, выполненные в наивной манере и оттого по-настоящему искренние, стали документацией и свидетельствами преступлений режима. Вышитые люди похожи на тряпичных кукол, которым в любой момент можно оторвать голову. Сейчас технику arpilleras используют художницы-активистки, но на Биеннале представлены оригинальные работы 1970-х годов, приехавшие в Венецию из нью-йоркского El Museo del Barrio.

Произведения, подобно arpilleras, созданные без оглядки на сложившуюся арт-иерархию, больше всего привлекают в основной экспозиции Биеннале. Например, Абель Родригес (Abel Rodríguez) зарисовывал флору и фауну бассейна Амазонки, преследуя исключительно естественнонаучный интерес. Австралийская художница Марлен Гилсон (Marlene Gilson) вписала в пейзажи своей родины историю своей семьи от прародителей до наших дней. Ее соотечественник Арчи Мур (Archie Moore) проделал, по сути, то же самое, но с оглядкой на актуальные тенденции – и получил «Золотого льва». Гилсон же изобразила своих предков, оставаясь в пространстве мифа и явно не думая о том, чтобы понравиться кураторам. Впрочем, в европейской оптике оба художника воспринимаются как антиподы – одинаково далекие, экзотичные и оттого привлекательные.