Диана Арбенина: из ритма и любви

Диана Арбенина и ее «Ночные снайперы» открыли новый сезон концертом в самом центре Баку, на открытой площадке Зеленого театра. Город встретил группу восторгом многочисленных поклонников и месячной нормой осадков, вылившейся в один день. 

БАКУ: Диана, спасибо, что наконец добрались до Баку! Извините за погоду…

ДИАНА АРБЕНИНА: Вчерашний дождь был, конечно, вызовом. Мы должны были приехать год назад, но не сложилось. И вот я вышла на сцену со словами «Бог справедлив и любит троицу, но все же надеюсь, что дождь не пойдет». Но дождь пошел! Однако мы справились, удалось сыграть по меньшей мере 65% запланированной программы.

БАКУ: А если бы под ливнем коротнуло или завис пульт?

Д.А.: Ничего страшного! Можно петь и а капелла, мне это не слабо. Но когда приезжаешь в город первый раз, хочется показать людям, что ты можешь. Кажется, у нас получилось.

БАКУ: Из кого сегодня состоят «Ночные снайперы»?

Д.А.: Из моих соратников и друзей. Нас четверо на сцене, такой рок-н-ролльный состав: бас, барабан и две гитары. У меня в последнее время очень выросли требования к себе, и я вынуждена применять их и к тем, кто рядом. Я неслучайно сказала «соратники». Мои ребята настолько преданы музыке, что большего и желать нельзя. Они слушают ее постоянно: в дороге, перед площадкой, после концерта… За ужином у нас нет бесед о том, какую клёвую нам принесли горчицу. И еще мы отличаемся от многих других групп тем, что все порядочные, семейные. Кажется, больше всего позволяю себе я (смеется). А еще с нами до сих пор ездит моя мама. Ей 69 лет, она очень бодрая. Мама журналист и по-прежнему берет у всех интервью.

БАКУ: Будет ли продолжение проекта с Юрием Башметом, когда вы выступали в сопровождении оркестра «Новая Россия»?

Д.А.: Непременно будет, нам очень понравился этот симбиоз. Мне раньше часто предлагали играть с симфоническим оркестром, но я отказывалась и совершенно об этом не жалею. У нас все рокеры поголовно стали играть с оркестрами. Мне это неинтересно. Говорила: если и буду что-то делать с кем-то из классиков, то мне нужен рок-н-ролльный дирижер. А в России всего один такой мэтр – Юрий Башмет.

БАКУ: Чему вас научил Юрий Абрамович?

Д.А.: Мастерству, терпению. А еще он научил меня стоять на сцене. Я всегда двигаюсь, а в симфоническом концерте не побегаешь. Отстояв два часа, я подумала: черт возьми, как тяжело было Монсеррат Кабалье! Энергия, которую берешь от зрителей за счет своих движений, как условный Мик Джаггер, – это здорово. Но еще большее мастерство – когда всю энергию, которая в тебе, выплескиваешь на людей, пребывая в статике. Это намного сложнее, это очень странное ощущение, но это интересно.

«Музыка родилась из ритма, это же очевидно. А вообще песня приходит из любви. Любовь – тоже ритм»

Фото: Пресс-служба группы «Ночные Снайперы»

БАКУ: Можете расставить приоритеты: квартирник или стадион? акустика или электроника?

Д.А.: А кого вы любите больше – маму или папу?

БАКУ: Вот так, да? Ладно. А стихи или музыка?

Д.А.: Я пишу песни из ритма, а не из слов или из нот. К примеру, едешь на велосипеде, крутишь педали не в фитнес-зале, а на улице в Баку. И на ритм этот (отбивает ритм) наматывается строчка. Музыка родилась из ритма, это же очевидно. А вообще песня приходит из любви. Из ритма и любви. Любовь – тоже ритм.

БАКУ: У вас выходят книги, вы писали музыку для кино, недавно состоялась выставка... В каких еще искусствах планируете себя попробовать?

Д.А.: Я ничего не делаю зачем-то. Мне по приколу было рисовать, и мы сделали выставку. Люблю писать стихи, вернее, они пишутся и пишутся. Не могу не писать песни. У меня нет планов, и я не понимаю, зачем они нужны, потому что, когда нет планов, ты свободен. За исключением, конечно, гастрольного графика, который составляется заранее.

БАКУ: По образованию вы филолог и в песнях смакуете слова, наслаждаетесь фонемами. Даже татуировки у вас с текстом, а не орнаментальные. Что для вас русский язык?

Д.А.: Я не филолог, а лингвист. Неплохо знаю русскую литературу – меня научили читать в три года, и за это время я волей-неволей успела много прочитать. Очень люблю русский язык, мне нравится в нем плыть, играть. И в последнее время безумно неприятно, что в России стали плохо говорить по-русски – необразованно, косно... Здесь, в Баку, нас второй день возит Рамин. Он когда-то учил русский в школе, но произносит такие замечательные слова, которые российская молодежь почему-то не использует. Например, «щепетильный». Так здорово, что бакинцы сохранили культуру русского языка.

БАКУ: Ваших детей зовут Артем и Марта. Это почти единственные имена, в составе которых есть сочетание букв «арт». Вы их поэтому так назвали?

Д.А.: Еще когда я училась в школе, знала, что у меня будет сын и его будут звать Артем. И вот я пришла к доктору узнать пол ребенка. «Ну что, – говорит она, – у вас мальчик». «Ха! – сказала я. – Я знала, что у меня будет мальчик!» – «И...» Тут я прямо приподнялась: «Что значит «И...»?!» Она продолжает: «…девочка». Это был кошмар (смеется). Но в хорошем смысле. Никогда не ожидала, что у меня будет двойня. И как-то получилось, что дочь стала Мартой. А потом я сопоставила два имени и увидела изрядное совпадение букв. Теперь часто называю их «Мартёмки».

БАКУ: Правда, что вы занимаетесь боксом?

Д.А.: Да. У меня очень хороший тренер, его зовут Баграт. Бокс – это серьезная штука, без кровопролития, без грубости, без хамства, без мужеподобности. Баграт учит танцу и самообороне. Все по-настоящему. Мне нравится.

БАКУ: Вы производите впечатление сильной женщины...

Д.А.: Это заблуждение.

БАКУ: Но лидер группы, которая держится на сцене больше 20 лет, не может быть слабым.

Д.А.: Значит, я сильная.

БАКУ: Когда сильная и умная женщина поет «Страшно мне, страшно», ей веришь, и становится действительно страшно.

Д.А.: Кстати, в нашей программе с Юрием Башметом песня «Бонни и Клайд», в которой звучат рефреном эти слова, как мне кажется, получилась лучшей – и по аранжировке, и по подаче. Эта тема не оставляет меня до сих пор. Я не понимаю, почему любовь так оправдывает людей и так несправедливо безжалостна к тем, у кого встает на пути. Вспомните историю Бонни и Клайда. Двое влюбленных подумали: «А не расстрелять ли нам вот тут чуваков, потому что нам так прикольно?» И принялись расстреливать. Их имена почему-то остались, а наши с вами почему-то нет. Почему? Я считаю, что Бог справедлив и смерть справедлива, но не могу понять, почему любовь может быть так жестока. Поэтому «страшно мне, страшно».

БАКУ: Чего не стыдно бояться?

Д.А.: Слез, пожалуй. Я могу зареветь на сцене. В первый раз это случилось в дуэте с Евгением Дятловым, когда мы пели песню Владимира Высоцкого «Лирическая» в проекте «Первого канала». Помню, что Алла Пугачева просто выпала из своей ложи, никто не ожидал от нас такой проникновенности. В тот первый раз было очень неловко, но потом я поняла, что проявление чувств, если оно не игра на публику, это максимальный предел искренности. А что может быть лучше?

БАКУ: Что такое русский рок сегодня – общность или отдельные хутора, жители которых даже не знакомы с соседями?

Д.А.: Я веду на «Нашем радио» программу «Последний герой. Акустика редких людей», приглашаю ребят, которые играют рок-н-ролл. Пока не познакомилась с ними, думала, что все по хуторам, разрознены. Но теперь понимаю, что мы, рок-н-ролльщики, просто жертвы времени и культуры, в которой живем. В Америке ребята играют разную музыку, но дружат. У нас этого не происходит: каждый сидит на своем суку, и кажется, что не хочет общаться. А на самом деле хочет! Они все такие трепетные парни. Вот недавно у меня был Гарик Сукачев – тихий, скромнейший. Рок-н-ролл никуда не делся, особенно той волны, которая была 10–15 лет назад. Просто сейчас время другое.

БАКУ: Одна из самых проникновенных песен вашего нового альбома – «Чего хотят эти люди?». «Читать, как в детстве, украдкой... Из книги смотрит закладка... Мне хорошо быть одной...» – это про вас?

Д.А.: Да. Самое главное – не изменять себе. Иметь собственный мир и в нем жить, любить то, чем наполняешься с детства. Меня в детстве родители наполнили добротой, самостоятельностью, отвагой и книжками, которые я читала как сумасшедшая. Вот за это я держусь, и мне кайфово. Свобода должна быть внутри. Люди, которые приходят на мои концерты, ее во мне чувствуют. Открыть дверь ногой – это не свобода, а молодецкая удаль либо позерство. Свобода – это говорить то, что у тебя в голове или в душе. Вот это и есть рок-н-ролл.

БАКУ: Вы как-то назвали «Ночных снайперов» своим старшим ребенком. Ему уже много лет...

Д.А.: Двадцать три.

БАКУ: Взрослый парень. Каким он вырос?

Д.А.: Почему парень? Может, девочка? (Хохочет.) Да ладно, парень, парень! Это очень хороший молодой человек, очень воспитанный, очень борзой. И я думаю, что он останется жить после того, как меня не станет. Это мое бессмертие.

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»