Рауф Абдуллаев и Максим Венгеров: музыка Кара Караева

Всемирно известный скрипач Максим Венгеров и знаменитый азербайджанский дирижер Рауф Абдуллаев сыграли в Санкт-Петербургской филармонии петербургскую премьеру Концерта для скрипки с оркестром Кара Караева. Музыканты рассказали «Баку» о том, как музыка сближает, стирая границы, отрицая догмы, открывая возможности. 

Фото: Станислав Левшин. Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д. Шостаковича

БАКУ: Похоже, музыка Кара Караева устроила вам встречу в Большом зале филармонии в Петербурге неслучайно? Максим здесь выступает регулярно, пусть и не так часто, как хотелось бы, а вы, Рауф муаллим, ведь учились в Ленинграде?

РАУФ АБДУЛЛАЕВ: Да, я учился в Ленинградской консерватории у Николая Семеновича Рабиновича. Он был выдающийся педагог, настоящая энциклопедия, прекрасно знал стили, композиторов, особенно венскую классику. Когда он играл для нас на уроках симфонические партитуры на рояле, причем играл наизусть, то передавал ощущение звука оркестра. Это было что-то необыкновенное. Он учил тому, чтобы всё в исполнении музыки было естественно, не искусственно. И добивался этого от нас.

Кстати, Кара Караев тоже был очень хорошим педагогом. Он ведь создал крепкую композиторскую школу в Азербайджане. Ариф Меликов, написавший балет «Легенда о любви», который до сих пор идет в Мариинском театре, – его ученик. Караева многое связывает с Ленинградом. Здесь проходила премьера его балета «Тропою грома», который ставил сам Константин Сергеев. В МАЛЕГОТе проходила премьера балета «Семь красавиц». Потом был фильм «Гойя», музыку которого я, кстати, записывал тоже в Ленинграде. Караев присутствовал на записях. Потом из музыки к этому фильму он сделал симфоническое произведение с хором.

МАКСИМ ВЕНГЕРОВ: Я соприкоснулся с музыкой Кара Караева девять лет назад, когда дирижировал концертом в Баку. Тогда для меня все было внове: и Скрипичный концерт Караева, и то, что мне пришлось дирижировать большим симфоническим оркестром, в то время как до этого я дирижировал исключительно камерными. Для меня это был очень интересный опыт проникновения в партитуру самобытного произведения. Сейчас, спустя годы, я снова взялся за изучение его, заново разметил партитуру; конечно, понял гораздо больше, чем тогда.

Свой уникальный стиль Караев нашел в уже более зрелом возрасте. Он увлекся додекафонной техникой после посещения фестиваля современной музыки в Лос-Анджелесе, где слушал неизвестные ему прежде сочинения Шёнберга и других композиторов, писавших в этой технике, и вдохновился. В результате открыл для себя новые горизонты, о чем говорит и его Третья симфония, и Скрипичный концерт – несомненные шедевры. Хотя он и до этого был самобытным мастером, о чем мы знаем по его балетной музыке: всегда мыслил как драматург – образами. И в его концерте тоже есть свои образы. Караев говорил, что в нем есть прямая связь борьбы зла и добра, жизни и смерти. И при всем этом даже в смерти человек побеждает.

Вообще, этому концерту повезло, поскольку его первым исполнителем был Леонид Коган, выдающийся мастер. Я буду рекомендовать своим студентам включать этот концерт в свои программы, поскольку он важен не менее концертов Берга, Шёнберга. Без него музыкальный арсенал скрипача и музыканта будет неполным.

Рауф Абдуллаев. Фото: Александр Гронский

БАКУ: Максим, на каком инструменте вы исполняли Концерт для скрипки с оркестром Караева?

М.В.: На Страдивари, на которой играл Родольф Крейцер.

БАКУ: Получается удивительная цепочка, соединяющая века: Страдивари–Крейцер–Караев…

М.В.: Дело в том, что краски этого инструмента дают мне возможность в полной мере, очень глубоко отражать музыкальную партитуру и драматургию концерта. Ведь если сыграть Скрипичный концерт просто красивым звуком, это не будет Караев. В его музыке дело не всегда в красоте. Каждая гармония – целая планета, и каждая длительность должна быть пережита. Очень глубокий концерт.

Скрипка Страдивари позволяет играть любую музыку, с ней я могу сливаться в красках практически с любым инструментом оркестра. У этой скрипки есть белькантовые верха, нежный яркий звук, и басы, позволяющие тембрально соединяться с виолончелью, с группой духовых. Страдивари был великим не только как скрипичный мастер, но и как акустик, ведал магией звука в пространстве. Если бы он жил сегодня, то создавал бы концертные залы.

БАКУ: Неожиданное предположение!

М.В.: Конструировать правильные залы должен великий акустик. Страдивари нашего времени – это акустик Ясухиса Тоёта, создавший акустику в более чем 50 залах, в том числе в Концертном зале Мариинского театра. Зал – тоже инструмент. Должен заметить, что музыкант играет не только на инструменте: он играет в конкретном зале, с которым вступает во взаимодействие. То, что мы разучиваем в репетиционной комнате, – одно, а когда выходим в зал, должны играть по-другому. И в каждом зале играешь по-разному. Большой зал Санкт-Петербургской филармонии – великий зал, это инструмент, он уже сам по себе звучит. Публика, приходящая на концерт, слушает музыку на этом инструменте.

БАКУ: А в Баку есть акустически хорошие залы?

М.В.: В Баку мне известен пока только один зал филармонии, где я выступал, – бывший Дом Общественного собрания. В старом зале приятная акустика, он красивый. Но я слышал много хороших слов и о новом зале, где еще не доводилось выступать.

Р.А.: Надо бы нам еще концертный зал, конечно. Пока в нашем распоряжении зал филармонии на 597 мест. Есть еще один большой зал, но он расположен далековато от центра Баку, и на какой-то очередной концерт в пятницу туда не каждый поедет. Поэтому мы свои четыре концерта в месяц каждую пятницу играем в филармонии. К нам приезжают и солисты, и коллективы. На Фестивале Ростроповича выступали и Юрий Темирканов со своим оркестром, и Зубин Мета со своим, и Риккардо Мути, и солисты хорошие были. Ольга Ростропович каждый раз дает нам почетное право открывать этот фестиваль. Я ведь в свое время играл с Мстиславом Ростроповичем: он приезжал и как солист, и как дирижер нашего оркестра в Баку, где родился и провел юные годы.

«В его концерте тоже есть свои образы. Караев говорил, что в нем есть прямая связь борьбы зла и добра, жизни и смерти. И при всем этом даже в смерти человек побеждает»

Максим Венгеров
Максим Венгеров. Фото: Naim Chidiac

БАКУ: Баку сегодня представляют в мире как стремительно развивающийся город, где старина динамично соседствует с ультрасовременной архитектурой Захи Хадид. А была у Караева цель вывести национальное на мировой уровень, соединить традицию и новаторство?

М.В.: Каждый композитор в той или иной мере был привязан к традициям своей страны. Как говорил Глинка, «музыка принадлежит народу, а мы, композиторы, ее только аранжируем». Есть в этом доля правды. И Чайковский, и Брамс, и Моцарт – у всех прослушиваются национальные моменты. Но невозможно сказать, что в Скрипичном концерте важны только национальные традиции, хотя они слышны, конечно. В нем есть определенные завуалированные гармонии и ритмы, элементы танца, особенно в финале. Но это симфоническое сочинение, которое принадлежит всему миру.

Р.А.: Несмотря на то что Скрипичный концерт написан под влиянием додекафонной системы, в нем все равно проскальзывает наше национальное в гармониях. Например, финал концерта – хороводный танец яллы чувствуется в ритмическом рисунке. А Максим – романтик по натуре, поэт, он привнес в додекафонную музыку концерта свою поэзию, играл его как романтическое произведение. Сегодня наши композиторы не придерживаются узконациональных интересов, пишут по-разному – и национальную, и современную музыку. Запретов, какие были в советские времена, нет, догм нет – полная свобода. Время изменилось. Пишите себе на здоровье что хотите. Азербайджанская культура совершенно открыта. И я только за то, чтобы азербайджанские музыканты отправлялись играть и дирижировать в Европу, в Петербург, Москву.

БАКУ: То есть без нового в культуре невозможно ценить старое, а без чужого – родное?

Р.А.: Новизна не должна теснить старое, но она и не в центре города. Старый Баку – крепость – у нас сохранен, там можно встретить традиционные ремесла, ковры старинные продаются. Ну а то, что город в современном стиле развивается, – почему бы нет? Сделаны прекрасные дороги. Приезжайте – увидите. У нас проходит «Формула-1» уже в третий раз. Хорошие трассы проложены в самом городе, мимо моего дома будут проезжать. Первые Европейские олимпийские игры провели у нас три года назад.

М.В.: Баку – очень интересный город. Я очень люблю его, у меня там много друзей, я дружу с оркестром. Я приезжал туда как солист и как дирижер. Планирую снова приехать осенью на концерт к юбилею маэстро Абдуллаева тоже со Скрипичным концертом Кара Караева.

Фото: Станислав Левшин. Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д. Шостаковича
Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»