Жизнь и приключения Робера Оссейна

Главный редактор журнала «Баку» Лейла Алиева встретилась в Париже со знаменитым актером Робером Оссейном, который рассказал ей много интересного об «Анжелике», друзьях и любимых, своей первой поездке в Баку и азербайджанских корнях.

Лейла Алиева: Позвольте в начале нашей беседы спросить вас про детство. Когда вы поняли, что хотите стать актером?

Робер Оссейн: О-ля-ля! Это долгая история. Мой отец родился в Самарканде, а мать – в Киеве, в очень богатой семье. Когда случилась революция, маминого отца собрались арестовывать. А он всегда помогал студентам – тем самым, которые пошли за Лениным и сделали революцию. И вот эти самые студенты пришли к отцу моей матери и сказали: «Ты, конечно, богатая сволочь, но ты кормил нас, когда мы были бедными. Бери дочь и уезжай в Германию». В Германии мать стала актрисой. Когда к власти пришли нацисты, она познакомилась с моим отцом, молодым музыкантом, и они перебрались в Париж. Я родился в каком-то парижском отеле. У родителей совсем не было денег, жили очень бедно – в квартире не было ни воды, ни газа. Когда нужно было ведро воды, приходилось спускаться вниз, на улицу. Я проучился в школе до 12 лет, а потом пошел зарабатывать на жизнь. Днем работал, а вечерами ходил в театр. В 17 лет написал первую пьесу – к тому времени я уже играл на сцене. Помню, я никогда не знал, где сегодня буду спать и что буду есть. Наверное, я уже тогда был немного сумасшедшим.

Л.А.: Вы ведь дружили с Жан-Полем Сартром и Марком Шагалом?

Р.О.: Да. О, я вам расскажу, как мы познакомились с Шагалом! Мне было лет 20. У меня, как обычно, не было ни франка, и кто-то сказал: «С тобой хочет познакомиться Шагал. Он сейчас в Авиньоне с семьей, приезжай к ним, мы предупредим о твоем приезде». В поисках денег я отправился на киностудию и встретил там Жерара Филипа – слышали про него? Он был прекрасный человек, и я первым делом стал признаваться, как его обожаю. Он послушал и прервал меня: «Ладно, не говори глупостей. Сколько тебе нужно?» В общем, он дал мне денег, я взял билет и приехал к Шагалу. Пришел по нужному адресу и обомлел: прекрасный дом, сад с фонтаном... Стучусь – никто не отвечает. Думаю: «Господи, что же делать?» Дверь оказалась открытой. Захожу и вижу великолепно накрытый стол: сыры, икра, фрукты, вино… И никого! Я снова зову: «Есть тут кто-нибудь?» Никто не отвечает. Тогда я сел и начал есть. А они, оказывается, прятались сзади меня и все видели! Дочь Шагала потом писала в воспоминаниях: «Я увидела какого-то молодого принца... Он обернулся, увидел нас, засмеялся и продолжил есть». Молодого принца! Боже, я был ужасно одет! В итоге я подружился с Шагалами и провел у них два месяца. Тогда я отлично говорил по-русски, не то что сейчас. Господи, я стесняюсь разговаривать с вами!

Л.А.: Вы очень хорошо говорите по-русски!

Р.О.: Нет, ужасно. Я все забыл с тех пор, как общался с русскими товарищами и моей первой женой. Вы знаете, я ведь был мужем очень известной актрисы, Марины Влади.

Л.А.: А можете про нее рассказать?

Р.О.: Она была гениальной. И конечно, очень красивой. Мы до сих пор сохраняем хорошие отношения. У нас два сына, один из них – большой музыкант.

Л.А.: Вы снимались с самыми красивыми женщинами в мире.

Р.О.: О да!

Л.А.: Кто из них больше всего запомнился?

Р.О.: Брижит Бардо. Мы и сейчас иногда видимся. Красота – это ведь не только внешность, но и душа. Конечно, женщины тоже умные и все такое, но душа – самое важное.

Л.А.: Вы играли и в театре, и в кино. Есть ли разница? Что вам больше нравится?

Р.О.: Даже не знаю. В кино я сделал примерно 100 фильмов как актер и режиссер. В театре тоже было безумно много спектаклей. Я сейчас отдалился от актерской профессии. Просто живу: день и ночь, день и ночь; как говорится, жду, чтобы умереть спокойно. Мои мысли не о театре и не о кино, а совсем о другом. Думаю, нам всем нельзя продолжать жить так, как сейчас. Обязательно надо спасти этот мир, чтобы в нем могли мирно сосуществовать все религии и расы: черная, белая, желтая, все вместе. Мир слишком близок к катастрофе. Невыносимо видеть голодающих детей и молодых людей…

С Мишель Мерсье в фильме «Неукротимая Анжелика»

Л.А.: Вы верите в Бога?

Р.О.: Конечно!

Л.А.: Какой религии вы придерживаетесь?

Р.О.: Наверное, никакой конкретной. Когда я был маленьким, отец сказал матери: «Пусть сам выберет, кем хочет быть». И я выбираю до сих пор. В 12–13 лет я много времени провел в разных пансионах: русских, английских, французских… В итоге получилось, что я много читал о разных религиях и до сих пор помню все прочитанное. Знаете, недавно умер мой большой друг. Он жил в Париже, но похоронен в Ницце. И я не знал, в какую церковь идти его поминать…

Л.А.: Вы много размышляли на эти темы в ваших книгах.

Р.О.: Знаете, когда мы стареем, приходит ужасная ностальгия по прожитой жизни. И когда я вижу людей, неважно, старых или молодых, очень хочется сделать что-то, чтобы им хотелось жить. На свете так много людей, у которых нет ничего – ни еды, ни крова. Важно что-то сделать для них. Верить – это хорошо, но тот, кто верит, обязан что-то делать. Когда я спасу мир, возможно, я спасусь и сам. А пока – увы.

Л.А.:  Вы-то не можете упрекнуть себя в бездействии. Ваш грандиозный благотворительный спектакль «Женщина, которую звали Мария», поставленный в 2011 году, имел огромный успех во всем мире.

Р.О.: Да, я много работаю, такой уж я сумасшедший. Мы поставили этот спектакль в Лурде – французском городке, где Дева Мария когда-то являлась маленькой девочке, и с тех пор тысячи больных и страдающих людей приходят туда попросить о чуде. Историю о жизни Девы Марии и Христа актеры разыграли прямо под открытым небом, на эспланаде собора. Там никогда не проводили ничего подобного, для нас сделали исключение, разрешили один-единственный спектакль. На нем присутствовали 25 000 зрителей. Мы получили за него награду Ватикана. Проект получился очень дорогим, в нем участвовали 500 актеров, я три года искал средства. Я не получил никакой прибыли, просто был счастлив, что мы это сделали.

С Софи Лорен в фильме «Мадам Сан-Жен»

Л.А.: Удивительная история.

Р.О.: Да, и на этом она не закончилась! Месяц назад мне звонят и говорят, что Дворец конгрессов в Лурде реконструировали и назвали моим именем. Государство и церковь, кардиналы и епископы сказали мне: «Это будет ваш дом». Представляете, прекрасный концертный зал на 3000 мест с большой сценой… И там повесили мой огромный портрет. Я ответил: «Спасибо! После этого можно и умереть спокойно». Ведь мы ставили спектакль в Лурде с мыслью: пусть не в наших силах вылечить всех этих людей, но в нашей власти любить их, помогать и давать надежду, пока еще не слишком поздно.

Л.А.: Я тоже верю, что в жизни самое главное – быть счастливым и делать счастливыми как можно больше людей вокруг себя.

Р.О.: Именно так. Если вам улыбнулась удача, то, когда вы станете старым, как я, важно отдать людям то, что у вас есть. Я начинал жизнь, не имея ни франка, и теперь, когда все изменилось, просто обязан поделиться с другими.

Л.А.:  У вас очень яркая и красивая жизнь. Что вспоминается как самое яркое?

Р.О.: Конечно, «Анжелика». Помните этот фильм? Это была невероятная история, скажу я вам. Когда мне предложили сыграть в «Анжелике, маркизе ангелов», я отказался. Незадолго до этого я снялся в очень успешном фильме Роже Вадима «Порок и добродетель» с Катрин Денев и Анни Жирардо. И после этого ко мне приходят продюсеры и предлагают играть какого-то хромого, да еще со шрамом на лице! Конечно, я ответил: «Нет-нет! У меня безумный успех, любовь с Жирардо, зачем мне этот шрам и хромота!» Но они продолжали уговаривать: «Пожалуйста, всего один фильм. В конце ваш персонаж умрет, и вы будете свободны». В общем, уломали меня, я согласился.

Л.А.: Как же вы оказались в следующих сериях «Анжелики»?

Р.О.: Через пару лет продюсеры пришли снова: «Мы сделали второй фильм, но он не идет как первый. Пожалуйста, снимитесь в третьей, четвертой и пятой «Анжелике»…» Ну что ж, я согласился и подписал контракт. А теперь вы будете смеяться. Уже больше 40 лет фильмы про Анжелику крутят по телевизору, и знаете, сколько я за все это время получил? Три раза по 100 евро! Хотя по контракту должен был иметь 4% от мировых сборов. В конце концов я решил, что это все-таки ненормально, и затеял большой судебный процесс. Знаете, что сказали многие? «Зачем он подает иск? Ишь, какой меркантильный!» Но я не меркантилен. Я работаю не ради прибыли. Я уже говорил, что наш спектакль в Лурде был бесплатным. Мы сняли его на кинопленку и теперь возим этот фильм по всему миру, и я принципиально делаю эти показы бесплатными. И если Богу будет угодно, таким же будет мой следующий спектакль «Жизнь Томирис» – история царицы Томирис, которую я хочу поставить у вас в Баку, а потом в Париже, в Театре Елисейских Полей. Я уже осмотрел ваш театр, он мне очень понравился.

С отцом Андре Оссейном. Фото: Из архива Робера Оссейна

Л.А.: Вы уже знаете, каким будет спектакль?

Р.О.: Безумным – с бурными страстями, битвами, танцами и чудесным спасением в конце. Я хочу, чтобы он шел не на русском языке, а на азербайджанском, с дубляжом. Я вижу, как это будет: сначала на экране сменяют друг друга прекрасные миниатюры, звучит музыка… И в какой-то момент на сцену выходит еще одна, ожившая миниатюра. Так будет начинаться рассказ о жизни Томирис. Завершат спектакль кадры, снятые в современном Баку. Я скажу: «Вот как продолжается эта история, вот откуда все началось».

Л.А.: Вы знакомы с азербайджанской музыкой?

Р.О.: Ну конечно! Ведь мой отец был азербайджанцем и при этом гениальным композитором. Он писал симфонии, концерты, балеты, музыку к фильмам… Он был невероятно одарен!

Л.А.: А сами музицируете?

Р.О.: Я обожаю музыку, но сам не играю и не пишу. Знаете почему? Не успел научиться – я же мало прожил с родителями, пришлось рано идти работать. А отец все время писал.

Л.А.: Вы сами будете играть в «Жизни Томирис»?

Р.О.: Да, собираюсь. А Томирис думаю искать здесь, в Баку. И знаете, я абсолютно серьезно приглашаю вас попробоваться на эту роль. Я смотрю на ваше лицо и вижу Томирис, а я все-таки не самый плохой режиссер. Вы смеетесь? Но это правда! И мне кажется, вы тоже немножко сумасшедшая, как и я. Вы уверены, что вы журналист? Почему вы не играете в кино или театре?

Л.А.: Я вообще-то не журналист, а главный редактор. Но когда есть возможность пообщаться с такими интересными людьми, я, конечно, беру интервью сама. Может быть, когда-нибудь удастся и в театре сыграть.

Р.О.: Вы просто обязаны сделать пробу. Знаете, что сказала моя жена, увидев вас? «Где ты ищешь Томирис? Вот она!» Честное слово. Поверьте, когда вас направляют, играть несложно. Совершенно не обязательно оканчивать школу актерского мастерства.

Л.А.: Но нужен талант.

Р.О.: Талант? Я вам сейчас скажу: «Встаньте, откройте дверь и воскликните: «Он негодяй!» Вы разве не сможете это сделать? Сможете, конечно. Кстати, какой у вас знак зодиака?

Л.А.: Рак. А у вас Козерог, да? Очень трудолюбивый знак.

Р.О.: Точно. Вы знаете, что такое гений? Это 18 часов работы в день. А знаете, что такое настоящий талант режиссера? Это раскрыть талант в других.

Л.А.: Значит, вы верите в гороскопы?

Р.О.: В гороскопы? Ну конечно! Моя жена знает женщину, которая рассказала мне всю мою жизнь.

Кандис Пату (жена): Она астролог. Гениальная. К ней обращаются даже главы государств. Я не знаю ее имени, она очень скромная. Она не в Париже, консультирует по телефону.

Л.А.: Это ведь ваш первый визит в Баку?

Р.О.: Да. Я очень, очень тронут. В какой-то момент под наплывом чувств сел на уличную скамейку и заплакал как дурак. А потом сказал жене: «Я хотел бы остаться в Баку, на родине моих предков».

Л.А.: Мы будем очень рады. А вы знаете что-нибудь по-азербайджански?

Р.О.: Нет, но обязательно выучу. Я очень хочу рассказать всем о своей поездке, показать эти места, вашу землю, прекрасные музеи… Жаль только, что у вас мало говорят по-французски. По-английски говорят, по-русски, по-азербайджански – а по-французски почти нет. Это странно, ведь Баку так похож на Париж! Мы жили в хорошем отеле, и утром, когда я смотрел в окно, казалось, что мы в Париже. Мне очень нравится ваше невероятное сочетание современной и старой архитектуры. И так чисто на улицах! Приятно поразило, что в городе есть и мечети, и синагоги. И что женщины у вас имеют такие же права, как мужчины…

Л.А.: Да, женщин у нас всегда уважали.

Р.О.: Это великолепно. Но самое важное, что у вас есть, – толерантность. Не зря именно вы проводите Гуманитарный форум. Если в стране есть толерантность, у нее прекрасное будущее.

Л.А.: А что вам больше всего понравилось в Баку?

Р.О.: Сердце. Многие говорят: «О, мы знаем Азербайджан, у них есть газ и нефть». На самом деле эти люди не знают вашу страну. Главное здесь – сердце, душа. Это не имеет ничего общего с нефтью и газом.

separator-icon

«Я начинал жизнь, не имея ни франка, и теперь, когда все изменилось, просто обязан поделиться с другими»

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»