Платья ACT N°1 носят Шэрон Стоун и Бейонсе. Знаменитая американская рэп-певица Лиззо недавно появилась на обложке Vanity Fair в огненно-красном наряде той же марки. На Миланской неделе моды S/S 2023 показ ACT N°1 стал событием. Один из двух дизайнеров ACT N°1 – 28-летний азербайджанец Галиб Гасанов. «Баку» узнал у него, как стать своим в непростом фешен-сообществе, делать одежду, в которой будут сниматься звезды и о которой будут говорить все. 

Коллекция весна–лето 2023 ACT N°1 – микс из подчеркнуто будничного денима, головокружительных (и максимально непрактичных) тюлевых боа, прозрачных жакетов, жилетов и брюк-карго с таким обилием накладных карманов, которому позавидовал бы любой фотокорреспондент и, пожалуй, даже слесарь. На лицах некоторых моделей грим, имитирующий маски китайской оперы. На иных, кажется, нет и намека на макияж. Одни модели похожи на ангелов с белыми тюлевыми крыльями. Другие – пугающе демоничны. Среди моделей – и мужчины, и женщины. Самой юной – лет 15 на вид, почти ребенок. Самой возрастной, Элизабет Десси, – 64. Есть модели XXL c параметрами, далекими от 90/60/90, и парень с металлическим протезом вместо ноги. На парне короткие шорты, протез заставляет вздрогнуть.

Глядя на эту одежду и моделей, понимаешь: ACT N°1 – мир, в котором нет ничего однозначно «театрального» и «жизненного», ничего «низкого» и «высокого». Нет стопроцентных ангелов и абсолютных демонов. Ничего явного, ничего тайного, ничего недопустимого.

Кроме дискриминации по любому признаку: приглашения на их шоу осень–зима 2020/2021 выглядели как фляги-капельницы с кровью, а слоган коллекции – «Кровь не имеет пола и национальности».

И кроме насилия: в коллекциях ACT N°1 традиционное платье невесты (последний образ, которым принято завершать показ) может быть подчеркнуто испорчено, разорвано, разрушено. «Во многих странах до сих пор женщин выдают замуж против их воли, – говорит Галиб Гасанов. – Мы считаем, что это происходить не должно, и пытаемся привлечь к этому внимание».

«Мы» – это он сам, Галиб, и китаец Люка Лин, его партнер. Они познакомились в Милане, где учились в HFF Academy, и создали ACT N°1.

«У нас очень много общего», – говорит Галиб.

От Азербайджана до Китая

Что может быть общего у азербайджанца и китайца?..

На первый взгляд – не очень много.

Но Галиб – азербайджанец, который родился и рос в Грузии. «Я жил в небольшом городке, скорее деревушке, Караджалари, недалеко от Тбилиси. Однако в моей семье говорили по-азербайджански, готовили азербайджанский сладкий плов и поддерживали азербайджанские традиции. Я ходил в азербайджанскую школу. Но грузинский язык учил тоже». Два языка, две религии, две культуры – он взрослел между ними и интуитивно понимал: мир большой и разный.

А Люка – китаец, который родился и рос в Италии. В семье говорили по-китайски, готовили китайскую еду, смотрели китайское телевидение и поддерживали китайские традиции. Это умение сохранять свою культуру, воспринимая культуру другой страны, оказалось у Галиба с Люкой схожим.

Когда они встретились, им не надо было друг другу ничего объяснять. Оба знали, как оставаться собой, впитывая чужое, новое, незнакомое.

Как они встретились – отдельная история.

Галиб собирался поступать в университет в Тбилиси, уже подал документы. Но почти случайно выиграл конкурс молодых дизайнеров Be Next. В жюри – Давид Кома, Вика Газинская и Гоша Рубчинский, а также модные журналисты из итальянских Grazia и Vogue Элиза Налин и Элина Беллини. Галибу было 18 – самый юный из конкурсантов. Опыта – примерно ноль, энтузиазма – хоть отбавляй. Он представил коллекцию из пяти черных платьев, основные материалы – кожа и джерси. Одно из платьев – сложносоставное, с накидкой, напоминающей броню-латы. Кажется, он уже тогда догадывался, что в этом мире женщинам надо защищаться.

Коллекцию признали лучшей, Галиб получил главный приз – год обучения в той самой миланской HFF Academy. Это было в 2013-м.

А в 2016-м они с Люкой Лином уже создавали первую коллаборацию. Из Милана перебрались в Реджо-Эмилию, у Люки там был дом. Заняли две комнаты под свои эскизы, ткани и манекены, делали все сами, ни помощников, ни инвесторов не было. (Инвесторов нет и сейчас, штат у ACT N°1 – всего 10–15 человек.)

«Спали и ели мы тогда мало, – смеется Галиб. – Все время уходило на творчество. Оно было нашим топливом, нам не требовалось иных продуктов питания».

В доме Люки было много вещей и картин с узнаваемыми китайскими узорами. Они решили взять эти узоры за основу своих 3D-принтов. Орнаменты азербайджанских ковров, среди которых рос Галиб, стали другим источником вдохновения. Печатали на тканях – шелке, бархате. И шили из них европейские по крою, почти классические смокинги, свободные брюки, жакеты и тренчи.

Китайские и азербайджанские мотивы, переплетаясь и видоизменяясь от коллекции к коллекции, стали отличительной чертой бренда. Никто, кроме Галиба и Люки, не чувствует эти узоры настолько, чтобы обращаться с ними вольно и бережно. Так можно обращаться только с чем-то очень знакомым, своим, родным.

Тогда же Галиб и Люка нащупали еще одну тему – вещи-трансформеры, они же гибридные вещи. Брюки превращаются в бермуды, бермуды – в шорты, из двух вещей можно составить одну, из одной сделать две. На фоне тренда на осмысленное потребление гибриды-трансформеры оказались кстати: «Купи одну вещь вместо трех, делай ее длиннее, короче, шире, уже – используй ее на полную». Об экологии Галиб и Люка думали с самого начала: ездили по большим фабрикам, находили 100 метров прекрасной шерсти той же Loro Piana или стоковые рулоны Zegna. Никто из больших итальянских марок не хотел их покупать: это ж шерсть Loro Piana, ее могли видеть на предыдущих показах. Галиба и Люку это не смущало, они давали шерсти вторую жизнь, превращая ее в пальто и платья.

В этом году арт-директор Valentino Пьерпаоло Пиччоли предложил ребятам устроить стрим-шоу в аккаунте Valentino. После этого узнаваемость бренда взлетела до небес.

Почему же Пьерпаоло предложил такую мощную поддержку именно им? «Думаю, он искал молодой мультикультурный бренд, который мог бы быть созвучен каждому человеку, вне зависимости от национальности, вероисповедания и пола», – говорит Галиб.

От подиума – на барахолку

При беглом просмотре коллекций ACT N°1 создается ощущение, что главные фешен-гуру, у которых Галиб и Люка черпают вдохновение, – это Yves Saint Laurent и Viktor & Rolf. У первого заимствованы женские смокинги, идеально сидящие свободные брюки. У вторых – тяга к бантам и прочей буффонаде. Правда ли, что именно они стали источниками вдохновения для Галиба и Люки?

«Нет. Хотя, действительно, многие сравнивают нас с Viktor & Rolf, потому что они тоже достаточно театральны. А кто-то находит что-то общее с Dries Van Noten. Мы любим и Viktor & Rolf, и Dries Van Noten, но если говорить про дизайнеров, которые меня реально вдохновляют, это Мадам Гре (Madame Gres), она создавала одежду без выкроек, непосредственно на модели, часто использовала драпировку и изобрела шелковое джерси, – признается Галиб. – И Кристиан Диор 1950-х с его подчеркнутой женственностью».

Но источники вдохновения из XX века не смогут помочь в XXI, если вы не чувствуете главное: значение и смысл моды изменились.

Мода уже не одежда, не объект и не способ демонстрировать то, что у тебя есть деньги. Теперь мода – возможность сообщить, как ты чувствуешь и воспринимаешь мир. «За одеждой должна стоять идея. Когда мы создаем коллекцию, всегда имеем четкое понимание, что хотим сказать, какую мысль выразить, – говорит Галиб. – А иначе чем ты отличаешься от тысячи других? Без идеи это будут просто еще одни брюки, еще одно платье».

То самое разрушенное платье невесты из коллекции ACT N°1 S/S 2019 – пожалуй, максимально яркое доказательство его слов. Оборки и кружева этого платья присутствовали на других вещах коллекции. А сами вещи были подчеркнуто базовыми: майки, платья, худи, которые обычно носят подростки. Месседж – протест против ранних браков, когда 14-летних девочек выдают замуж, – был прочитан и услышан. Коллекция получила восторженные отзывы не только модной, но и социальной прессы.

Индустрия моды, по мнению Галиба, тоже меняется: «Мне не нравится, когда бренды привлекают и одевают инфлюенсеров, чтобы заставить их фанатов покупать больше одежды. Увеличивать продажи таким образом – сомнительная история. И пытаться одеждой подчеркнуть свой социальный статус – по-моему, это прошлый век».

Идея иметь много одежды и менять наряды каждый день тоже кажется Галибу устаревшей. «У вас есть стиральная машина, верно? Есть химчистки, так? Зачем вам 300 платьев? Лучше вложиться в несколько вещей реально хорошего качества, которые будут выражать вашу индивидуальность, ваш характер. И носить их долго».

Сам Галиб, по его словам, любит винтажную одежду, часто заходит в магазины секонд-хенд и навещает блошиные рынки, барахолки, где можно найти абсолютные шедевры: «Я люблю вещи с историей и вещи, которые в любом сезоне и даже в любом веке выглядят актуально».

От Тейлор Свифт до Леди Гаги

Но фешен-индустрия сегодня – это не только вещи и не только идеи, но и грамотный маркетинг. С 2017 года Люка и Галиб работали над тем, чтобы вещи ACT N°1 попали в поле зрения стилистов, одевающих звезд. В 2017-м Тейлор Свифт уже появилась в ACT N°1 на презентации своего альбома Reputation: черные шорты, черный кроп с объемными рукавами, широкая металлическая деталь, блестящая в свете софитов, прикрывает голый живот. Что это? То ли часть бронезащиты, то ли способ привлечения внимания. Скорее всего, и то и другое. Поэтому, наверное, образ и понравился Тейлор Свифт.

Чуть позже, в 2018-м, в наряде ACT N°1 появилась Дуа Липа во время своего мирового турне. Ярко-желтое платье-кимоно с принтом, напоминающим китайский растительный узор, надето на брюки (как носят платья кавказские женщины). Неожиданно, смело, круто. Почему стилисты Дуа Липы выбрали ACT N°1? «Она была новой звездой, новым именем. Мы тоже были новым брендом, – объясняет Галиб. – Стилисты решили, что мы друг другу подходим».

Их наряды охотно носили итальянские селебрити, в них с удовольствием появлялись актрисы на красных дорожках Венецианского фестиваля.

Однако одеть Леди Гагу казалось недостижимой мечтой. Но Галиб и Люка продолжали отправлять ее стилистам разные образы. Иногда послания оставались без ответа, иногда – с короткой отпиской вроде «Спасибо, это не то, что нам в данный момент требуется». Но однажды звезды сложились, и Леди Гага появилась на обложке журнала The Hollywood Reporter в черном скульптурном платье ACT N°1. Съемка была посвящена выходу фильма «Дом Гуччи». Нельзя сказать, что в день выхода журнала Галиб и Люка «проснулись знаменитыми» – они уже были знамениты в узких кругах. Но то, что проснулись абсолютно счастливыми, это точно. «И знаете что? – смеется Галиб. – В тот момент я понял, как странно устроен человек. Ты долго и страстно о чем-то мечтаешь, потом это вдруг случается… И думаешь: так, хорошо, что дальше?»

А дальше последовал запрос от стилистов Шэрон Стоун, еще позвонила известный стилист Патти Уилсон, которая одевает Бейонсе. Это случилось минувшим летом. Запрос был – наряд для кампании Tiffany & Co., где будет сниматься Бейонсе. Дедлайн – десять дней, цветовая гамма – total black. Вскоре Галиб и Люка выслали Патти Уилсон несколько скетчей-набросков на выбор, через пару дней один из них был утвержден, через полторы недели наряд доставили в Нью-Йорк, в сентябре состоялась съемка. В октябре Галиб встретился с Бейонсе в Париже. «Она сказала, что ей очень понравился наряд. И вела себя совершенно не как дива, а как очень простой и открытый человек», – вспоминает Галиб.

Но, возможно, не меньше, чем знакомством с Бейонсе, он гордится дружбой с Элизабет Десси, бывшей спортсменкой и участницей Олимпийских игр, а также моделью. Сейчас ей 64, и она снова снимается в рекламных кампаниях Zara и Roberto Cavalli. Но именно Галиб и Люка стали теми дизайнерами, которые вывели Элизабет на подиум после того, как та «ушла на модную пенсию». Они первые – в 2018 году – пригласили ее снова участвовать в показах. «Мы вообще выбираем моделей с характером, с какой-то историей, – говорит Галиб. – Модели как вешалки для одежды – не наша тема. Мы хотим, чтобы наши вещи носили разные люди, так почему должны показывать их только на бесплотных 17-летних девушках? Четыре года назад решили, что нам нужна взрослая женщина-модель. Стали искать в агентствах – тщетно, даже через Instagram пытались, тоже не получилось. Это оказалась нелегкая задача: фешен-индустрия не приветствует возрастных моделей. Когда нашли Элизабет, она с радостью согласилась. И все будто увидели ее заново, стали приглашать в разные проекты, она теперь участвует в показах на неделях моды не только в Милане, но и в Париже, Нью-Йорке. Однако всегда говорит, что именно мы дали ее карьере второй шанс, и для нас у нее в расписании всегда есть место. Даже если агентство забукирует ее для кого-то другого, а в это время она будет нужна нам, – откажет агентству и будет работать для нас. При том что мы независимый бренд, у нас нет больших бюджетов, мы не платим моделям огромные гонорары. Но мы стали настоящими друзьями. Элизабет потрясающая!»

Кажется, еще чуть-чуть, и молодые начинающие дизайнеры будут спрашивать Галиба, как пробиться в мир моды. Ответ у него есть: «Будьте готовы к тяжелой работе 24/7 и четко знайте, для чего работаете. Верьте в себя, но прислушивайтесь к тому, что думают о вас другие. И никогда не говорите «Я великий, я гений!» Даже гении должны постоянно учиться».

От первого акта – до оваций?

Когда разговариваешь с Галибом Гасановым, смотришь коллекции ACT N°1, читаешь восторженные отзывы их фолловеров в Instagram, испытываешь двойственные чувства. С одной стороны, успех этого парня и бренда кажется закономерным: у него есть талант, свое видение, понимание моды, отчего бы ему не стать дизайнером с мировым именем? С другой – он азербайджанец из маленькой грузинской деревушки, без больших протекций, без фешен-связей, без родительских денег. Не сказка ли это? А если не сказка, как ему все-таки всё удалось?..

Как обычно, пытаешься найти ответ в детстве.

В его семье никогда не было художников, поэтов и артистов, а мальчик интересовался всем, что связано с искусством, и играл в свои придуманные игры: сам устанавливал правила и сам им следовал. Сталкивался ли он со сложностями? Конечно. В маленьких городах, где всем есть дело до всех, все пытаются учить жить, все диктуют, что носить, что есть и пить, что делать, а что нет. Кем ты хочешь стать, мальчик? Кем-кем? Дизайнером одежды?..

Да он и сам не знал, что хочет стать дизайнером одежды. Гасану нравилось рисовать, музицировать, танцевать, сочинять стихи и рассказы. А еще его интересовали география, этнография, языки, даже авиация и политика. Но все-таки больше всего – искусство.

В 13 лет мальчик начал втайне от родителей и друзей ездить в Тбилиси, ему обязательно надо было попасть в театр и посмотреть балет.

В 16 там же, в Тбилиси, поступил во вторую школу, где изучали историю дизайна и моду. Учился параллельно с азербайджанской школой в Караджалари. Через день ездил на автобусе, чтобы отсидеть еще несколько пар.

В 18 решил поступать на факультет кинематографии. Но тут случился тот самый конкурс Be Next, который он выиграл, – и жизнь пошла совсем другим маршрутом.

«Но так или иначе, все сложности, с которыми я сталкивался в детстве, привели меня в ту точку, где нахожусь сейчас. Значит, они были не напрасны», – уверен Галиб.

Сейчас он играет свой первый акт. И название бренда – ACT N°1 – тоже про начало, про то, что основные коллизии сюжета этой пьесы еще впереди. Как выглядит его идеальное будущее – скажем, через десять лет? «Не знаю, – честно отвечает Галиб. – Наверное, я не хотел бы делать стопроцентно коммерческую одежду и не мечтаю о бутиках на Фобур-Сент-Оноре в Париже или на Монте-Наполеоне в Милане. Я не мечтаю о славе. Но знаю, что хотел бы всегда быть свободным. Пусть кто-то может меня задеть – не бывает так, чтобы ничто тебя не задевало, жизнь – не красная ковровая дорожка. Но пусть никто не будет диктовать мне, что и как делать. Никто не сможет меня заставить. Только я буду устанавливать лимит своих возможностей, и пусть у меня всегда будут силы на реализацию того, что хочу. Этого достаточно. А будут ли в конце аплодисменты – не так важно».