Свобода творчества невозможна без ограничений – тех, которые художник добровольно ставит себе, идя к цели. Все больше ответственных дизайнеров выбирает в качестве такой рамки использование вторичных материалов – и в этих границах достигают подлинной свободы.

MoEa

Загадочное название при расшифровке оказывается предельно простым: это первые слоги словосочетания Mother Earth – мать-земля то есть. За парижским брендом стоит международная молодая команда со всей Европы. Ее участники перезнакомились в фешен-инкубаторе La Caserne, специализирующемся на осознанной моде, и стали выпускать биокроссовки: яблочные, кактусовые, кукурузные, ананасовые… Экокожа из растительных волокон – не то чтобы новость, но MoEa, кажется, единственная работает с таким количеством ее разновидностей. Остальные материалы тоже экологичные: в кроссовках используются биополиуретан, переработанные резина, пластик и бамбуковые волокна. Для пущей безотходности MoEa продает даже прототипы – пробные и штучные экземпляры новых моделей. Возможно, до вас их несколько раз надевали добровольцы-испытатели или модель на съемке – зато это действительно уникальная вещь, существующая в единственном экземпляре. На случай, если просто кроссовки из виноградной кожицы не кажутся вам достаточной редкостью.

Demano

Марка родилась буквально на улицах Барселоны: однажды в 1999 году пара друзей гуляла по городу и набрела на сорванный рекламный баннер. Большой, красивый, гибкий, прочный – и никому не нужный. Почему бы не исправить этот недостаток? Команда Demano вступила в негласное соревнование с городскими уборщиками: подбирала, отмывала и чистила баннеры, зонтики, паруса от кайтов, придумывала дизайн будущих рюкзаков и сумок, а заказы на пошив отдавала мастерским, где работали люди с инвалидностью. Уже через год марка договорилась о сотрудничестве с городскими властями: отныне ей доставались баннеры всех крупных спортивных и культурных событий, часто созданные известными художниками. Так вещи Demano не просто вышли на новый уровень дизайна, но и стали своеобразной культурной летописью одного из самых живых европейских городов. Ну а за этим не замедлили последовать профессиональные награды и коллаборации: от музея Пикассо до Coca-Сola и футбольного клуба «Барселона».

Karun

Всему лучшему в себе бренд оправ для очков обязан месту происхождения, считают его основатели. Марка родом из Патагонии, чилийского региона, куда туристы со всего мира едут любоваться красотами природы. Но понять эту красоту в полной мере можно только если понимаешь, что ты сам неотъемлемая часть природы, прекрасная и неповторимая?

Karun («Быть природой» в переводе с языка коренного чилийского народа мапуче) начала с производства оправ из древесины поваленных стволов. Следом пошли старые рыбацкие сети, еще через год появились модели из поношенных джинсов (кстати, первые в мире), затем из переработанного твердого пластика (например, автомобильных фар), а пару лет назад ко всему этому добавилась линейка из металлолома. У Karun завелись фанаты и коллекционеры, с которыми марка всячески дружит: ведь с каждой проданной пары очков получат прибыль коренные жители Северной Патагонии, которых опекает бренд.

Patrick McDowell

Свою первую вещь Патрик Макдауэлл сшил в возрасте 13 лет: это была сумка из поношенных джинсов. Спустя пять лет, сделав десятки сумок по заказам одноклассников, юноша поступил в колледж Святого Мартина, где продолжил исследовать ресайклинг и апсайклинг. Он устраивал акции в лондонском универмаге Selfridges, на ходу перекраивая и перепридумывая старые вещи, принесенные покупателями, создавал авторские модели из переработанных материалов для Pinko и Converse, а во время пандемии ковида представил коллекцию NFT, признанную стандартом индустрии диджитал-моды (что бы это ни значило). Физические его коллекции столь же эффектны, сколь экологичны: «Тетушки-пожарные», усыпанные бракованными стразами Сваровски, «Католические волшебные сказки» из винтажных шелка и шерсти, «Мария-Антуанетта едет в Ливерпуль» из биоразлагаемых материалов.

Prada Eternal Gold

Итальянский гигант из тех брендов, за которыми пристально следят и на которые равняются коллеги по индустрии. И то, что он первым среди себе подобных выпустил ювелирную линейку, на 100 % созданную из вторично переработанного золота, дает повод надеяться на то, что его примеру последуют многие. По признанию исполнительного директора марки (и сына Миуччи Прады) Лоренцо Бертелли, понадобилось три года, чтобы выстроить и выверить цепочку безупречно ответственных поставщиков. Prada принципиально отказалась от выращенных в лаборатории алмазов (в процессе тратится слишком много энергии), сделав выбор в пользу природных этично добытых. Символично, что это первая полноценная ювелирная линейка бренда: все предыдущие были, по сути, простым обыгрыванием логотипа марки. В Prada Eternal Gold объединились эксклюзивный дизайн Тимоти Иваты (экс-Cartier) и ответственное производство. Бертелли уверяет, что синьора Прада в восторге. А если итальянская мама довольна, это само по себе знак качества.

Rentrayage

Красота требует жертв. При создании нового неизбежно возникают отходы: как скульптор отсекает от глыбы мрамора ненужное, чтобы изваять статую, так дизайнер одежды изводит в ходе проб и ошибок метры ткани, кожи и ниток. В том числе поэтому индустрия производства одежды стоит на третьем месте по масштабу загрязнения окружающей среды: ее обгоняют только пищевая промышленность и сельское хозяйство. Но как иначе?

Эрин Битти, основательница нью-йоркской марки Rentrayage, выбрала другой путь: принести в жертву красоте стереотипы. Например, что для работы необходимы только новые материалы. Гораздо экологичнее (и плодотворнее), считает Битти, создавать новые вещи из старых, обреченных на умирание. Тем более что последних слишком много: по подсчетам экспертов, перепроизводство в модной промышленности составляет 30-40%, и только 1% этой огромной массы одежды так или иначе перерабатывается.

Rentrayage сезон за сезоном доказывают, что секонд-хенд и списанные в утиль ткани могут стать бесконечным источником вдохновения. Дизайнеры марки комбинируют старые худи с деталями джинсовых курток, оторачивают поношенный тренч нежным батистом и пришивают к военному кителю льняные узорчатые рукава. А еще Rentrayage предлагает подушки и покрывала из винтажного текстиля, лоскутные скатерти, старую посуду, найденную на блошиных рынках и гаражных сейлах.

Одна из героинь Эрин Битти — французская художница и скульптор Луиз Буржуа. Среди символов, к которым она вновь и вновь возвращалась в своих работах, два сыграли особую роль в формировании философии Rentrayage: паук, беспрерывно ткущий нить — то ли новой жизни, то ли ту, которой можно залатать старые прорехи, — и спираль, знак бесконечного поиска, неустойчивого равновесия, пути из прошлого в будущего в надежде на что-то большее. Именно такая надежда стоит за пестрым и эмоциональным миром Rentrayage.

Topiku

Основатель индонезийской марки Монти Хасан не утруждался с придумыванием названия: Topiku на его родном языке означает «моя шапка». Зато все остальное в бренде продумано до мелочей. Topiku действительно выпускает только шапки – точнее, бейсболки, полностью состоящие из вторичных материалов. Основа козырька – переработанные пластиковые ведра, подобранные на свалках. Плотный основной материал – несостоявшиеся занавески (Topiku закупает списанную в утиль ткань у крупного производителя портьер). Кнопка на затылочном ремешке сделана из переработанных пивных банок, кожаные элементы – из обрезков. Ну а гордость и трейдмарк бренда – великолепные узоры на козырьках – штучный товар: это лоскутки винтажных тканей, расписанных в технике батик.

Verloop

Филиппинка Эмма Лин, можно сказать, выросла на вязальной фабрике, основанной ее дедушкой. Пока старшие управляли семейным бизнесом, девочка играла с обрезками и остатками пряжи – и так увлеклась, что до сих пор не может остановиться. Verloop началась как хобби: Эмме было интересно, возможно ли сделать из ярких остатков что-то, что понравится другим людям. Результат превзошел все ожидания. Сумки, косметички, шляпки, подушки и великое множество других вещей ручной работы, которые предлагает Verloop, продаются нарасхват, а хит марки – домашние тапочки – и вовсе стали объектом коллекционирования. В итоге счастливы все: покупатели получили недорогие и качественные вещи, от одного взгляда на которые поднимается настроение; фабрика семьи Лин внезапно стала безотходной; ну а сама Эрин продолжает играть с пряжей и нитками, будто собирая красочный пазл, которому нет конца.

Most Valuable Planters