КультураБакинский международный джазовый фестиваль – уже одна из городских традиций. Эти девять дней превращаются в почти круглосуточный круговорот концертов, джем-сейшенов, кинопоказов, выставок – и с каждым годом проект только набирает обороты.
В самый разгар Baku Jazz Festival на сцену вышел арт-директор фестиваля, известный саксофонист Раин Султанов. Представляя зрителям трубача и пианиста Себастьяна Студницкого, Раин выступил с короткой речью на немецком языке. «Вы не поверите, – добавил он по-русски со вздохом, – вчера я аж на четырех языках выступал». И повторил по-азербайджански.
– Замечательно! – ответил Студницкий по-английски. – Однако, Раин, я думаю, на этом фестивале вовсе не обязательно быть полиглотом. Вполне достаточно языка музыки.
Джаз многообразный, колоритный, яркий, традиционный и доселе в Баку не слыханный – его язык действительно был понятен всем.
* * *
Раин Султанов. Известный азербайджанский саксофонист в 2005 году учредил Бакинский джаз-фестиваль и с тех пор успевает сочетать творчество с работой фестивального арт-директора, организатора и продюсера.
Всего 25 концертов, порой по три в день – то еще испытание! Открыл фестиваль вечер бразильского музыканта Габриэля Гросси, трехкратного финалиста Latin Grammy. Хроматическая губная гармоника и джаз? Почему бы и нет? Да еще как!
– Гармоника без рояля, лишь с гитарой и барабанами – это очень смело, – прокомментировал известный джазовый пианист Джаван Зейналлы, – но у ребят получается замечательно. Знаешь, что еще я заметил в его исполнении? Элементы мугама! Сперва сам не поверил, но затем убедился – есть схожие интонации.
* * *
Габриэль Гросси. Один из самых выдающихся виртуозов губной гармоники в мире. На его счету девять альбомов, записанных с другими замечательными музыкантами – бразильскими и не только.
Коллектив из Японии Takumi’s Trick and Asian Friends исполнил азербайджанскую народную мелодию «Сары гялин». А венгерская группа Djabe вызвала к себе на сцену тариста Малика Мансурова. Венгерский джаз и азербайджанский тар прекрасно звучали вместе! На этом венгры не успокоились. Они пригласили из зала венгерского посла, вручили ему бамбуковый ангклунг и все вместе сыграли занимательную композицию. Венгры играют на индонезийских инструментах в Азербайджане? Да, это Бакинский джазовый фестиваль.
* * *
Takumi’s Trick. «Азиатский джаз» в современной прогрессивной форме, полный юношеской чувственности и восторженной энергии», – так характеризуют проект критики.
Эльнара Гасанли. Певица Эльнара Гасанли была ведущей открытия фестиваля – но во время первого же джем-сейшена, разумеется, не стерпела и продемонстрировала блистательный вокал.
Ираклий Коиава воскресил в памяти выражение «человек-оркестр». Во дворике средневекового караван-сарая, ныне ресторана Art Garden, грузинский музыкант расставил несколько нехитрых приборов вроде напольного лупер-процессора и соорудил вокруг них портативный музыкально-этнографический музей. В экспозиции были маленькая гавайская гитара укулеле, литовские гусли канклес, варган (он же хомус), небольшой ксилофон, гонг, бубен, несколько барабанов и тарелок, детские погремушки и гуделки. А также крышки от кастрюль, смычок, шланг, керамический кувшин, бусы из ореховых скорлупок и много других перкуссионных чудес. Из всего этого Ираклий сумел извлечь очень интересную музыку. Сперва поглядев на диковинные инструменты с недоверием, слушатели постепенно втянулись и стали смаковать ритмы, напевы, шорохи и позвякивания, посредством которых Коиава вел нас вокруг земного шара: то в горы Грузии, то к алтайским шаманам, то далеко на север.
– Моя музыка – это глобус, – сказал Ираклий. – А глобус – это наш дом, понимаешь? Земля – наш дом, понимаешь? Я стараюсь привносить в свои композиции звуки природы. Это очень важно, потому что все мы – единое целое.
– Какой из твоих инструментов самый необычный? – спросил я.
– Пожалуй, связка ружейных гильз, – поразмыслив, ответил Ираклий. – Казалось бы, охотничье оружие сделано, чтобы убивать животных. А я сделал инструмент, чтобы предотвращать их гибель. Пошумишь – зайцы и разбегутся.
* * *
Ираклий Коиава. Мастер перкуссии и неистощимый на выдумку тбилисец не терпит насилия и дружит со всеми. Джазмены знают: если в проекте участвует Ираклий, будет интересно и необычно.
Турка Эрена Джошкунера пригласили на фестиваль с особым умыслом. «Дело в том, что у нас из джаза постепенно ушли многие духовые инструменты, – пояснил Раин Султанов. – А Эрен играет джаз на флейте! Это большая редкость и большая ценность. Мы решили, что азербайджанцы непременно должны это услышать».
Ну а бакинскую молодежь покорил Омар Лай-Фук, британская звезда соула. Это был единственный концерт, где почти все зрители танцевали и почти каждый сделал селфи с Омаром.
* * *
Эрен Джошкунер. Учившийся музыке в Стамбуле и Кёльне Эрен приехал в Баку, чтобы продемонстрировать изысканный флейтовый джаз.
От дневных мастер-классов, которые музыканты давали практически для всех желающих, программа плавно переходила к вечерним концертам. Плавность обеспечивалась показом классических фильмов о джазе. Среди них случилась и громкая премьера: в киноцентре «Низами» при содействии Министерства культуры и туризма Азербайджана и компании BP-Azerbaijan состоялся показ документального фильма «Вагиф, которого я знал». О композиторе и пианисте Вагифе Мустафазаде, легенде азербайджанского джаза, ставшем основоположником целого джазового направления, рассказали современники, друзья, коллеги.
* * *
Самой темпераментной группе фестиваля – трио бас-гитариста Линли Марта – на сцену принесли полотенца. Именно про этого огромного маврикийца с простодушным взглядом ребенка великий Джо Завинул сказал: «Когда играет Линли Март, пристегните ремни».
Мы пристегнулись и полетели.
Джерри Леонид управлял полетом, сидя за роялем и то и дело привставая в азарте. Франсис Лассус направлял эмоции зала вокалом и барабанами. На его футболке была изображена большая серая морда шимпанзе в солнечных очках, и во время концерта обезьяна жила своей жизнью – хмурилась, подмигивала... А в центре сцены возвышался Линли Март – воплощенная музыкальная энергия, сосредоточившаяся между тяжелыми ботинками и тропической шевелюрой. Казалось, что он едва сдерживает свою разбушевавшуюся потертую бас-гитару.
Очутившийся в центре джаз-рокового урагана телеоператор с ошалевшим взглядом вытирал то ли пот, то ли слезы.
Линли приблизился к микрофону:
– Тридцать лет назад отец мне посоветовал: что бы ты ни делал, сынок, делай хорошо. Сегодня день рождения моего отца. Когда он ушел, я посвятил ему песню Blue Mauritius. А Франсис написал прекрасные слова. Те, кто знает французский, оценят.
И зал убедился, что и бас-гитара, и перкуссия, и рояль в руках этих неистовых людей могут быть очень нежными.
* * *
Linley Marthe & Friends. Линли Март уже приезжал в Баку в 2005 году в составе легендарной группы Syndicate Джо Завинула. На фестивале у Линли еще прибавилось поклонников, как и у его музыкантов – например, барабанщика Франсиса Лассуса.
Кстати, Линли Март был одним из членов жюри конкурса молодых джазовых музыкантов I’m a Jazz Man, завершившегося накануне фестиваля.
– Ваша молодежь очень талантлива, – сказал Линли, когда мы вышли подышать-покурить. – Конечно, недостает опыта. Но есть страсть, и это важно.
– А в чем разница между маврикийским и азербайджанским джазом? – спросил я.
– О! Безусловно, в ритме! Маврикий же рядом с Африкой, ритм у нас в крови. Мы в свое время не в музыкальной школе учились, а все подхватывали на ходу – во дворах, на улицах.
* * *
Возможно, не все пришедшие на концерт знаменитого норвежского пианиста и композитора Торда Густавсена и устроившие ему овацию знали, что Торд не только музыкант, но и ученый, защитивший диссертацию на тему «Диалектический эротизм импровизации». Его мастер-класс, исполненный академизма, был, возможно, одним из самых глубоких на фестивале, доступным только подготовленным слушателям. «Я фокусируюсь на парадоксах. Например, сосредоточиваюсь на глубинной сути момента, при этом сохраняя взгляд на перспективу», – говорил Торд. Своего рода парадоксом стало и то, что джаз Густавсена неожиданно оказался полон яркой мелодичности, подарившей наслаждение не только избранным знатокам, но всем собравшимся в Rotunda Jazz Club.
* * *
Торд Густавсен. «Наши композиции немного отличаются от тех, что часто звучат на джаз-концертах», – предупредил норвежец Торд Густавсен. В музыке его квартета слышится и госпел, и скандинавский фольклор, и карибские мелодии.
Впервые на фестиваль приехали шведские музыканты. Трио Plunge из Мальмё (контрабас, саксофон, ударные) показало интереснейший образец фри-джаза – акустического, импровизационного, вкрадчивого, задумчивого. Француз Пьер де Трегомен со своим квартетом преподнес классический джаз в современной манере – и с интонациями французского шансона: «Если любовь ушла...» – и со сцены повеяло дождливым Парижем. А Дебора Картер, давняя любимица бакинцев, на этот раз привезла свои любимые песни Дюка Эллингтона. «Я уже была в Баку в 2005 году, – сказала она со сцены. – Ваш город стал еще красивей. Я очень рада и горда, что вновь сюда приехала».
* * *
Plunge. Скандинавская неторопливая философичность группы, воплощенная в джазовых импровизациях, – для тех, кто пришел на концерт расслабленно поразмыслить.
Важной частью джазового праздника стали выставки, кинопоказы, мастер-классы. Полгода художник Вугар Али работал над серией Jazz Colors, куда вошли своеобычные портреты азербайджанских и зарубежных музыкантов. «Когда я писал того или иного джазмена, я, разумеется, слушал музыку, – сказал Вугар. – И, поверишь ли, даже двигался с кистью как-то по-джазовому. Не танцевал, нет. Но вне музыки я двигаюсь иначе».
* * *
Вугар Али. Художник создал настолько яркие образы джазовых музыкантов, что некоторые из них даже украсили специальную винную коллекцию Jazz’n Faces.
Перед готической кирхой (ныне Залом камерной и органной музыки) на улице 28 Мая собралась такая толпа, будто половина населения Баку внезапно приняла лютеранство. Все эти люди стремились попасть на единственный и уникальный концерт Раина Султанова и Исфара Сарабского. Вечер под названием «Тандем» продемонстрировал редчайшее сочетание инструментов: сопрано-саксофон (Раин Султанов), орган (Исфар Сарабский) и рояль (тоже, как ни удивительно, Исфар Сарабский).
Озаренные багровым светом Раин и Исфар исполнили вдохновенную программу из десяти произведений, в которой вместе с залом прожили целую жизнь: от «Прелюдии» и «Эмбриона» до «Перевоплощения», «Забвения» и «Тишины». Непоседливые бакинские зрители не шевелились больше часа, притихли даже фотографы. За органом по потолку апсиды тревожно метались тени: вероятно, это были тени сотрудников оргкомитета фестиваля, но нечаянно они произвели совершенно мистический эффект.
Когда же во время «Молитвы» на сцену вышли шесть девушек в черном – самая младшая, дочь Раина Султанова Медина, держала свечу, – зал затаил дыхание. Такое – звучащие в унисон орган, саксофон и девичий хор – Баку слышал впервые.
* * *
Исфар Сарабский. Правнук легендарного оперного певца, звезда азербайджанского джаза и лауреат фестиваля в Монтрё, Исфар показал, что может играть на органе и рояле одновременно.
Прибалтику на фестивале представлял самый именитый джазовый коллектив из Литвы – группа Дайнюса Пулаускаса. Вместе с ними к нам приехал организатор Вильнюсского джазового фестиваля Антанас Густюс, который со знанием дела оценил труд создателей Baku Jazz Festival.
– Мы в Вильнюсе, проводя фестиваль почти 30 лет, неплохо знакомы с европейским джазом. А вот с джазом, существующим на постсоветском пространстве, – значительно меньше. Нам очень интересно послушать в Баку джаз азербайджанский, грузинский...
– Мы действительно постарались сделать диапазон исполнителей максимально широким, – подтвердил Раин Султанов, – чтобы было больше стран, направлений, стилей. Для нас было важно создать плодотворную почву для культурных контактов, чтобы поддержать музыкальную ауру, показать всю необозримость мировой музыки.
– Нынешний фестиваль мы готовили почти год, – добавила директор фестиваля Лейла Эфендиева. – Начали фактически сразу после завершения прошлого. Год переговоров, решения больших и мелких проблем, год очень непростой жизни... Надеюсь, у нас получилось.
* * *
Antonio Lizana Group. Антонио Лизана начал изучать саксофон в возрасте 10 лет, затем продолжил образование в знаменитой баскской музыкальной школе Musikene. Там же, в Стране Басков, и появилась его группа.
В последний день музыкальный диапазон, о котором говорил Раин Султанов, расширился, кажется, до предела. Началось все выступлением колумбийской группы Musica Ficta с мелодиями XVII века, продолжилось мощным вокальным джазом Майи Бараташвили, а завершился фестиваль современнейшим перформансом бразильско-шведского дуэта Denise Fontoura & DJ Seegweed.
Девять дней музыки, восемь ночей с невообразимыми джем-сейшенами (на одном из них экстраординарный итальянский вокалист Альберт Хера, притомившийся после своего концерта, запел лежа), мастер-классы (поляки Себастьян Випич и Гжех Пиотровский по-новому открыли для меня контрабас и саксофон), замечательные детские выступления в программе Kids Jazz, встречи, приемы, планы на будущее... Это было незабываемо.
На одном из заключительных концертов я заметил, что то и дело принимаюсь отстукивать ритм ногой, а рукой то ли невольно перебираю аккорды, то ли дирижирую. Ко мне наклонилась девушка с соседнего кресла:
– Простите, пытаюсь вас узнать... Вы музыкант?
– Уже, пожалуй, да, – ответил я.
Дебора Картер. Родилась в США, выросла на Гавайях и в Японии – и с таким же географическим размахом Дебора выступает на джазовых фестивалях, в клубах, дает мастер-классы, сотрудничает с разными группами и оркестрами.
Аркадий Митник. Успешный инженер, решивший вдруг сменить профессию и всерьез занявшийся джазовой фотографией, сегодня Митник известен в разных странах.
