Международный музыкальный фестиваль «Шелковый путь» этим летом прошел в пятый раз. Его придумала народная артистка Азербайджана, председатель Союза композиторов Азербайджана Франгиз Ализаде – и она же стала бессменным художественным руководителем фестиваля. Ее широкий кругозор обеспечил разнообразие программ, а мировая известность композитора помогает привлекать артистов. 

В этом году жители Шеки и приехавшие в город туристы могли послушать концерты Санкт-Петербургского государственного оркестра «Эрмитаж», стамбульского ансамбля Modern Folk Muzik и азербайджанского ансамбля старинных музыкальных инструментов. Кроме того, артисты Азербайджанского государственного театра оперы и балета исполнили балет «Раст» Ниязи, бакинский Театр марионеток сыграл свою версию «Аршин мал алан», а ансамбли из Индии и Китая показали красочные национальные танцы.

Об истории «Шелкового пути» и его самых ярких спектаклях «Баку» рассказала профессор Франгиз Ализаде.

БАКУ: Почему пять лет назад именно Шеки был выбран в качестве места проведения фестиваля?

Франгиз Ализаде: Я участвовала в трансконтинентальном проекте Йо-Йо Ма Silk Road, где звучали произведения композиторов стран Шелкового пути, и меня поразило богатство музыки и национальных инструментов, подзабытых сейчас на европейской сцене. Китай, Индия, невероятное разнообразие красок и образов... Пренебрегать всем тем, что сегодня продолжает существовать в наших странах, было бы непростительно. Так появилась мысль о фестивале, был запущен процесс – ты вроде забываешь о нем, а он идет. Когда я потом приехала в Шеки (хотя я родилась в Баку и считаю себя бакинкой, моя мама из Шеки, а отец из Лянкярана), снова подумала об этом. А в 2009 году по предложению и инициативе Первой леди Мехрибан Алиевой мы должны были проводить в Баку фестиваль «Мир мугама». Получился грандиозный праздник музыки, где кроме концертов состоялся симпозиум ученых и конкурс молодых исполнителей. Мы сумели провести этот фестиваль, в котором принимали участие артисты со всего мира, и поняли, что не хотим, чтобы эта машина останавливалась. Умение делать фестивали, опыт привлечения больших коллективов, наработанные контакты, огромная база данных, способность к решению логистических задач – было бы неправильно все это не использовать. И на следующий год мы провели первый фестиваль в Шеки. В этом городе работает старинный шелковый комбинат, с посещения которого мы и начали «Шелковый путь» в 2010 году: можно было наблюдать весь процесс, видеть, как женщины вытаскивают коконы из горячей воды. Там сейчас производят только сувениры, но иностранцы были поражены, как все происходит, как возникает шелк ручной работы.

БАКУ: Насколько Шеки приспособлен к такому событию – это ведь очень небольшой городок?

Ф.А.: Я провела немалую часть жизни в Турции и Германии – там в каждом городке свой фестиваль. Не говоря о Швейцарии, где не то что в городке, в каждой деревне фестиваль есть. Я очень много раз в таких фестивалях участвовала, была composer in residence. И Шеки – маленький ухоженный городок, похожий на швейцарские, с цветочками на балконах, с деревянными домиками, с хрустальной водой в реке – отличное место для музыкального праздника. И не только музыкального. Шеки, например, всегда отличался культурой кулинарии: простой чай вам подадут так, что это будет целая церемония с кружевами, пахлавой, вареньем (моя мама тоже всегда так накрывала на стол – чтобы обязательно было красиво). Город до сих пор все это хранит.

БАКУ: Наверное, доставить туда музыкантов непросто?

Ф.А.: В 40 минутах от Шеки находится аэропорт, здесь садятся самолеты из Москвы, а в двух часах пути – Гянджа, куда есть прямые рейсы из Москвы и Стамбула. Да, от Баку четыре с половиной часа на автобусе – но мы заботимся о том, чтобы в середине пути прилетевшие в Баку артисты могли отдохнуть. И никто не приезжает на один-два дня, как часто бывает на иностранных фестивалях: прилетаешь утром, днем репетиция, вечером концерт, ночь в гостинице (в крайнем случае две) – и до свиданья! Мы так не делаем. Мы стараемся, чтобы на фестивале все общались, слушали друг друга. Принимающей стороной созданы все удобства: в Шеки сейчас работает замечательный человек, который по-настоящему любит музыку, – мэр города Эльхан Усубов. В город приезжает много туристов, им есть где остановиться – например, петербургский оркестр «Эрмитаж» поселили в олимпийском комплексе. Я сама первый раз увидела этот комплекс – безумная красота: два бассейна в горах, крытый и открытый, с чистейшей водой. Оркестранты оставили в номерах вещи – и нырнули, их потом невозможно было собрать (смеется). Там такие условия созданы, что у людей эйфория начинается. Может быть, еще горный воздух действует…

БАКУ: Где именно проходят спектакли и концерты?

Ф.А.: В Шеки 84 памятника архитектуры, которые охраняются и восстанавливаются государством. Какие-то были отреставрированы буквально на наших глазах: за время, прошедшее с первого фестиваля, появились новые концертные залы – восстановленные караван-сараи. Древние гостиницы, где в середине двора фонтанчик для верблюдов, становятся естественной декорацией для спектаклей и концертов. Особенно хорошо они подходят для мугамных опер. Вот в «Лейли и Меджнун» есть сцена, где героиня, которую выдают замуж за нелюбимого человека, в одиночестве беседует со свечой (мне эта сцена чем-то напоминает сцену письма Татьяны из «Евгения Онегина»). Героиня открывает старинную дверцу, выходит из нее, садится на камушек во дворе и начинает рассказывать свечке про то, что у нее на душе. Вечереет, закатывается солнце, звучит грустное пение – и вдруг прилетает голубь и садится на руку Лейли. Зрители поражены: это было запланировано? Нет, такое невозможно запланировать. Сама природа как бы участвовала в фестивале – у меня прямо мороз по коже прошел, настолько это было красиво. Кроме того, у нас появился летний театр – шатер, разбитый на верхушке горы (Шеки ведь горная местность, там, как в швейцарском Люцерне, сплошные террасы). Несколько раз во время концертов начинался дождь, и мы задумались, что с этим делать, и мэр Эльхан Усубов сделал навес, похожий на пагоду, и в нем поставил круглые скамейки. Концерт по-прежнему проходит на открытом воздухе, видны удивительные пейзажи, но крыша над головой всегда есть.

БАКУ: От первого к пятому фестиваль трансформировался от чисто музыкального к арт-проекту. Это произошло случайно или вы так планировали?

Ф.А.: Второй фестиваль мы провели в Баку, тоже на исторических площадках. А незадолго до этого меня пригласили в ТЮЗ на пьесу, которую я раз сто, наверное, видела в Германии в разных трактовках, – «Контрабас» Патрика Зюскинда. Актер, который играл в этом моноспектакле, Шовги Гусейнов, меня поразил совершенно – я поняла, что хочу, чтобы этот спектакль был на фестивале. Кроме того, у нас при Союзе композиторов появился струнный квартет. Просто пришли молодые ребята, говорят: нам негде заниматься, нас отовсюду гонят. Я дала им две комнаты внизу, они там репетировали, а когда созрели, пришли и показали мне, что у них получается. И тогда я спросила, не хотят ли они сделать на фестивале какой-нибудь хороший проект. Они сразу загорелись, у них появилась идея сделать совместный проект с Музеем ковров. «Хорошо, – сказала я, – давайте сделаем так, будто караван проходит по залам этого музея». И что же они придумали? Они пошли с двух сторон – скрипка и альт вели за собой зрителей из разных концов музея – и встретились у огромного красивого карабахского ковра. Один читал стихи по-азербайджански, другой – по-русски, и так все стало выходить за рамки чисто музыкального фестиваля.

БАКУ: А потом музыка стала соединяться с картинами?

Ф.А.: Да. В этом году за десять дней до нашего приезда Международная организация тюркской культуры «Тюрксой» пригласила в Шеки художников из 17 тюркоязычных стран. Они путешествовали по горам, по долам, ходили на экскурсии в Ханский дворец, смотрели витражи – и все увиденное отражали в картинах. Так появилась выставка – их впечатления о Шеки. Кроме того, у нас было модное дефиле – его уж точно концертом не назовешь, но музыка там все-таки была. Один мой знакомый работает в «Тюрксой», и я рассказала ему про коллекцию, которую увидела в Сети: монгольские папахи с бисером и какими-то кусочками металла, невероятные аксессуары, меховые сапоги, все потрясающе красиво и современно. Он предложил сделать дефиле на фестивале. Но я попросила, чтобы это было не просто дефиле, а чтобы рядом с моделями выступали исполнители из тех стран Шелкового пути, откуда привезен костюм. Чтобы рядом с девушкой или парнем в национальном костюме были девушка или парень, играющие на национальном инструменте или поющие национальную песню. И получилось фантастическое зрелище. Огромный конгломерат костюмов, начиная от гагаузов и заканчивая Хакасией, и такой показ еще и театрализован! Да, сейчас у нас скорее арт-фестиваль, чем чисто музыкальный. Но все-таки основу для всего создает музыка – путеводная шелковая нить.

БАКУ: Были ли какие-то спектакли или концерты, по поводу которых вы волновались, как их примет публика?

Ф.А.: Год назад мы впервые в Шеки показали балет «Семь красавиц» Кара Караева в постановке Василия Медведева – точнее, большую танцевальную сюиту из балета. Я, признаться, тревожилась, все-таки балет непривычен для этой местности. Но все прошло замечательно, и в этом году мы привезли балет «Раст» Ниязи в постановке Тамиллы Ширалиевой.

БАКУ:  Участвуют ли в фестивале местные жители?

Ф.А.: Да, конечно. В Шеки есть музыкальный колледж, и концерт его учащихся – обязательная часть программы. В колледже целый оркестр народных инструментов, хор, солисты...

БАКУ: Есть ли у фестиваля глобальная цель?

Ф.А.: На планете идут войны, мир неспокоен, и надо как-то противопоставить этому негативу красоту мира, культуры, музыки. Необходимо оттачивать вкус, сохранять приоритеты, иерархию ценностей. Ведь война – это ненормальное состояние человечества, она противоестественна! Нормально другое – праздники музыки, общение людей, музыкантов, артистов, когда можно поделиться своими мыслями, своим мастерством. Сложное время, сложная жизнь, и надо еще больше сплотиться тем людям, которые любят музыку и мир.