У поколения миллениалов, к которому принадлежит скульптор Адиль Алиев, есть присказка: «Это должен экранизировать Netflix». Так говорят про вдохновляющие истории, в которых есть сильный человек, преодолевающий обстоятельства, его увлеченность, и предназначение, и успех. Всё это есть в судьбе Адиля – и в его работах, родившихся из глины, воска, бронзы… и тишины.

Когда Адилю было 16 лет (сейчас ему 26), он впервые слепил Гагарина. В художественном лицее, где он тогда учился, задали тему «Космос». Адиль вспомнил, как в детстве хотел быть похожим на первого космонавта и верил в недостижимое. Его Гагарин (возможно, впервые в долгой цепочке реинкарнаций в искусстве) стал ребенком: мальчик в растянутой майке с помятой кастрюлей в качестве шлема на голове, с игрушечной самодельной ракетой смотрит в небо и видит то, что невидимо нам. Если кто-то хочет разглядеть скульптуру в деталях, можно слетать в китайский город Иу, где маленький Гагарин установлен в парке скульптур; для остальных на YouTube есть видео Адиля о том, как он лепил его в походных условиях, на морозе –15 градусов.

То школьное задание выросло в целую серию «Мечты детей»: Адиль хотел показать мир взрослых глазами будущих исторических личностей и героев. Тут и Наполеон, и Кутузов, и Колчак, и даже японский мифологический герой Кинтаро. «Адиль, если бы вам пришлось делать себя в этой серии, какой образ вы бы выбрали?» – «Наверное, сделал бы маленького кудрявого мальчика, который сидит на деревянной лошадке. Он продолжает вырезать ее под собой, и от ножа летят стружки, похожие на его кудри».

Внутренний космос

Когда семья азербайджанского скульптора Айдына Алиева, отца Адиля, переехала из Баку в Москву, Адиль был именно таким ребенком. В силу обстоятельств Алиевым долгие годы пришлось жить в мастерской, так что рабочие инструменты стали первыми игрушками мальчика.

«Отец много работал, всегда был занят. Наверное, я хотел привлечь его внимание, а также надеялся, что смогу помочь ему в исполнении заказа на скульптуры для храма Христа Спасителя, который тогда восстанавливали. Для этого я лепил из пластилина слона и прочих животных, мне это давалось на удивление легко. Те мои работы отец сохранил – они есть даже в отлитом виде, – и мне самому они сейчас ужасно нравятся. Мне хочется верить, что я до сих пор сохранил способность видеть аналогии между различными вещами и явлениями. Стараюсь развивать это в себе. Кроме того, я довольно рано освоил лепку воском с использованием паяльника – не знаю даже, как мне его вообще доверили».

Жизнь в мастерской была интересной. Адиль родился с нарушениями слуха, а в три года практически перестал слышать, так что не мог проводить время с ребятами во дворе – «моим вариантом было тусоваться с комками пластилина». Однако благодаря тому что он с головой ушел в свой выдуманный (вылепленный) мир, тяготы конца 1990-х прошли мимо него, а о том, какими на самом деле были постперестроечные годы, он узнал гораздо позже из рассказов родителей.

Из мастерской отца Адиль плавно перекочевал в мастерскую лицея, а оттуда спустя семь лет – в мастерскую факультета скульптуры легендарного Суриковского института (МГАХИ). «Многое из того, что говорили преподаватели в лицее, я просто не слышал. С ними не было почти никакого контакта – приходилось самому разбираться в технике, лепке и материалах». Но постепенно скульптура же вытолкнула его в большой мир – и оказалась удивительным проводником, способом общения с людьми разных культур. Сегодня Адиль говорит, что совершенно не чувствует сложностей в общении: еще не было такого, чтобы он не смог донести до человека свою мысль.

И добавляет: «Я так много работаю, что мне некогда переживать об этом».

Скрипач и нерпа

«Эту скульптуру я делал для региона Южное Саво в Финляндии. Скрипач и нерпа установлены на острове Линтусало, рядом с большой паромной переправой на берегу озера Сайма. Там в последние десятилетия восстанавливают популяцию нерпы, и в основу памятника легла фольклорная песня о деревенском плотнике и рыбаке. На досуге он приходил на берег озера и играл на скрипке так проникновенно, что слушать его приплывали даже нерпы. Этот сюжет и стал композицией: скрипач сидит на берегу на натуральном валуне, а в прибрежной воде на камне – смешная усатая упитанная нерпа. Финны вообще довольно простые люди, любят природу и стремятся к тому, чтобы всё органично с ней сочеталось. Когда мы устанавливали скульптуру, помочь нам пришел губернатор региона – как все, засучил рукава, месил грязь, залезал в воду».

По работам Адиля можно прочитать вопросы, которые он задает миру, и ответы, которые на них находит. «В каждой работе, – говорит он, – отражаются мои личные мысли и переживания, то, что волнует меня в данный момент. Надеюсь, со временем научусь выражать в скульптурах абсолютно всё, что мне нравится».

Он продолжает исследовать пластичность образов, и во многих случаях рассказы о конкретных скульптурах начинаются с фразы «мне стало любопытно». Однажды, например, стало любопытно, как может петь сердце. Адиль нарисовал, а затем слепил сердце в виде шотландской волынки. А как можно передать легкость скольжения по льду? И двухметровые бронзовые фигуры, сошедшие с картины фламандского классика Аверкампа, заблестели коньками, заскользили в воздухе.

Или взять, например, работу «Биологический процесс» – про то, как насекомые в случае опасности сливаются с природой, мимикрируют в единый организм, и из их многообразия складывается цветок пион (в следующую минуту, когда опасность минует, все они снова станут собой и включится пищевая цепочка, где большие будут поедать маленьких).

«Я люблю необычные скульптуры, те, над которыми можно размышлять. Для меня важны чувство и острота мысли. Каждый прославившийся творец вписан в свою эпоху. Если я сейчас буду работать в стиле Кановы, то никого этим не заинтересую. Можно удивлять собственной фантазией – творчество само по себе хорошая полянка для разного новенького. Возможно, мне надоели «правильные» традиционные работы, которые меня, по большей части, всегда окружали. Я вижу смысл видоизменять скульптуру, придавать ей новое значение – в обществе существует запрос на нестандартные произведения. А изучать художников, которые заняли свою нишу, полезно как минимум с технической точки зрения. Они своими работами могут подсказать, как решить ту или иную композицию, а при внимательном рассмотрении помогут даже с преодолением некоторых подводных камней в процессе лепки».

Адиль считает, что ему очень повезло с мастером в институте: дерзкий современный художник Александр Рукавишников привил своим ученикам вкус к хорошей и интересной скульптуре и помог отточить понимание, как выдержать баланс между креативностью идеи и красотой ее выражения, чтобы получилось гармоничное произведение. «Развивайтесь», – часто повторял мастер студентам. Два года прошло с момента выпуска из института, и Адиль, пустившийся в самостоятельное плавание, теперь уже может оценить всю емкость этого совета.

«Поиск собственного стиля – это всегда дело времени. За время обучения художник пробует многое, чтобы определиться. Отрабатывает технику, чтобы она давалась ему легко. У каждого творческого человека всегда есть одна особенно сильная сторона, которую нужно выявить. Без понимания этой сильной стороны, а также без размышлений об искусстве, думаю, никакое окружение, атмосфера или воспитание не помогут найти себя. Кому-то в удовольствие поиск до бесконечности – в этом выражается любовь художника к экспериментам и самому творческому процессу. Так было, например, у Анатолия Зверева. А я делаю разные серии под определенные тематики, так как вижу, что универсальности не существует. К тому же разные техники дают возможность более выигрышно раскрывать темы».

Солдат, вернувшийся с войны

Осенью 2020 года на площади города Кашина в Тверской области был открыт памятник солдату, вернувшемуся с войны, – первая композиция Адиля Алиева, посвященная военной истории. Работа над монументом продолжалась больше полутора лет и была не самой простой не только в силу темы и не только потому, что у памятника есть реальный прототип – кашинский лейтенант Василий Волков. Фигуру солдата нужно было встроить в уже существующий скульптурно-архитектурный ансамбль площади, который включает памятник матери и ребенку, провожающим мужа и отца на войну, и барельефную стену с лицами воинов. Своей работой Адиль словно завершал триптих: тяжелое время закончилось надеждой на мирное будущее. Неслучайно в композиции вместе с солдатом, переступающим порог дома, появляется белый голубь.

«Во время работы я впервые осознал, что мой прадед имел прямое отношение к войне. Знаете, некоторые семейные факты известны с детства, но почувствовать, что они значат на самом деле, можно только повзрослев. Прадед был танковым механиком, возглавлял группу, чинившую вышедшие из строя в боях машины. Отчасти поэтому я лепил солдата с определенным ощущением сопричастности. Тем более ценны были отзывы ветеранов, которые подходили ко мне после открытия памятника и говорили, что он очень реалистичный и что мне удалось передать те самые эмоции…»

Что такое жизнь современного скульптора?

Вчера Адиль был в Переславле-Залесском, в мастерской сталелитейного завода, где отливают в бронзе монументальную фигуру (после того как мастер сделал первоначальный эскиз в пластилине и эскиз в заданную величину в глине, требуется работа целой команды профессионалов). Сегодня он допоздна в мастерских «Гаража» – увлекся экспериментами для своей новой серии, складывал зверей в технике оригами из больших металлических листов. В серии есть лиса, носорог, свинка, безупречные в своей простоте креветки, тускло мерцающие медной броней. Тут же он снял таймлапс и выложил в инстаграм:* 12 часов работы в 40-секундном ролике.

«Существует много направлений, в которых я работаю. Я не стою на месте, чувствую востребованность как скульптор», – говорит Адиль, всегда увлеченный новым проектом или идеей. Он работает в камне, и в дереве, и в пластике – в зависимости от конкретной задачи обращается к разным материалам. Любопытный факт: скульптуры Адиля не застывают в бронзе раз и навсегда, но продолжают жить. Их заказывают музеи, коллекционеры и даже целые города – например, малыша-Наполеона он выполнил уже шесть раз. А однажды к нему обратилась заказчица с просьбой повторить давнюю студенческую работу – черепаху-разведчицу, несущую на себе панцирь-шлем.

2020 год, как и у других художников, застопорил многие творческие проекты, зато принес Адилю новую большую радость – у него родился сын.

«Думаю, я с самого детства понимал, что являюсь частью династии. Видел, что за жизнь у отца и чем он так сильно увлечен. Это передалось мне без усилия, как будто так и должно быть. Если мой сын захочет продолжить династию, это будет только его решение. Но, может быть, и я подскажу слегка».

* Соцсеть, признанная в России экстремистской.