Ариф Гусейнов, известный во всем мире график и книжный иллюстратор, изобрел свой визуальный язык для пересказа народных сказок. Свою карьеру он начал полвека назад в детском журнале «Гёярчин», оформлением которого занят по сей день. Он деликатно адаптировал старинную традицию книжной миниатюры к современным реалиям. В его иллюстрациях к древним абшеронским мифам зашифровано, как правило, сразу несколько историй: искусство каллиграфии помогает множить и зеркалить сюжеты.

Гусейнов – бакинец до мозга костей. Запах, звук, суета родного города – все это есть в его работах. Его графические листы исполнены национального колорита и одновременно понятны всем. Недаром именно Арифу поручают адаптировать на визуальный язык и народные легенды, и стихи абшеронских поэтов, и средневековые рубаи. Работы Гусейнова выставляются по всему миру, и благодаря ему азербайджанский фольклор обретает новое интернациональное измерение.

«Красавица Фатима», 2006.

В 2006 году я вернулся из Токио, где в галерее «Дайкокуя» состоялась моя персональная выставка. И с этого момента, можно сказать, начал жизнь с чистого листа. Я и до того увлекался японской гравюрой, а тут в непосредственной близости увидел работы Хокусая и Тоехару, и мой стиль под их влиянием кардинально изменился. Я задумался о том, как передать наш особый восточный колорит – то, чем мы отличаемся от прочих народов мира: как соединить нашу средневековую миниатюру, каллиграфию и ковровый узор.

Тогда готовилась к изданию книга с азербайджанскими народными сказками на английском языке, я сделал для нее 40 листов иллюстраций в новой смешанной технике. С одной стороны, оммаж средневековой традиции, но вовсе не эпигонство: это современные работы, написанные в XXI веке. Передо мной стояла совершенно особенная задача – перенести язык ковра в плоскость рисунка. В этих работах много ковровой орнаментальности и зашифрованных символов. Я как будто хожу кругами по композиции, выделываю ее как ткач. Никогда еще в моих работах не было столько яркого цвета.

«Красавица Фатима» – наша азербайджанская сказка о Золушке. Но есть детали, которые делают эту историю особенной. Когда появляется принц на коне, он находит Фатиму в животе рыбы и освобождает. В момент работы над этой иллюстрацией я прочитал японское хокку, где обнаружил строчку «у рыбы мокрые глаза», и постарался, чтобы у моей рыбы они были именно такими. Вообще для меня крайне важно, чтобы зритель, рассматривающий мои работы, почувствовал вкус азербайджанского чая и бараньего шашлыка, ощутил дуновение абшеронского ветра, услышал звуки мугама и увидел цвета нашего восточного базара. Мне кажется, если азербайджанские художники хотят, чтобы мир их принял и понял, они должны обратиться к национальной традиции.