Журналист, арабист, фотограф Араз Ахундов – сын главного художника павильона Азербайджана на ВДНХ Исмаила Ахундова. Он практически вырос на послевоенной ВДНХ. Араз муаллим поделился с нами воспоминаниями детства, рассказал об отце и немного о себе. 

БАКУ: Павильон Азербайджана долго назывался «Вычислительной техникой»…

АРАЗ АХУНДОВ: Да, фасад был закрыт металлической панелью, лишь в 2014 году ее сбили. Мэр Собянин тогда был в восторге. Я как раз в эти дни там оказался и спросил: ну что, будут переделывать залы? Я очень давно мечтал о том, чтобы Азербайджан взял павильон под свое покровительство. Помните фильм «Подкидыш» 1939 года? Когда герои проезжают по площади, азербайджанский павильон виден в том виде, в каком был вскоре открыт.

БАКУ: Вы помните, как отец работал над павильоном?

А.А.: Павильон Азербайджана для меня был как дом родной. Я родился в 1944 году, первый раз меня привезли в Москву в 1945-м. Мы приезжали и иногда жили по несколько месяцев. Когда отец начал готовить павильон к открытию после войны, мы выехали из Баку 31 августа 1952 года, и я был свидетелем того, что отец делал на выставке с 1952 по 1954 год.

В Москве нас встретил постпред республики по фамилии Гусейнов, кажется. По профессии он был агроном и заодно директор павильона Азербайджана. Как постпред, он имел персональный ЗИМ, но жил в Свиблове в двухэтажном доме на четыре квартиры. Полтора месяца мы прожили у него, а потом нам дали комнату в общежитии на Березовой аллее: метров десять на четверых – отца с матерью и нас с сестрой. Была печка, за водой ходили на колонку, баня два раза в неделю. Условия не лучшие, но отец, лауреат Сталинской премии первой степени, ими не гнушался. Я пошел в первый класс в школу недалеко от дома. Мать время от времени уезжала в Баку и брала сестру, а я оставался с отцом. После школы ехал не домой, а на Выставку. В павильоне делал уроки, там же мы обедали.

Фонтан «Дружба народов». 1956 г. Фото: Из архива ВДНХ

БАКУ: Помните открытие Выставки в 1954 году?

А.А.: Да, 1 августа это было. Праздничная атмосфера. Отец показывал мне фонтан «Дружба народов», все фигуры были покрыты сусальным золотом. Помню, как я вычислил среди них азербайджанскую девушку: она держала в руках хлопок и виноград.

БАКУ: А в павильоне «Азербайджан» что больше всего запомнилось?

А.А.: Наверное, запах шелкопряда. Там среди прочего стояли большие плоские коробки, где ползали эти черви, им подкладывали листья, а потом они сворачивались в коконы. Все происходило прямо на глазах. Экспозиция была в основном сельскохозяйственной. Вокруг стояли большие снопы пшеницы.

БАКУ: Расскажите об отце. Он получил образование в Москве?

А.А.: Сначала он учился в Азербайджанском художественном техникуме. Любопытно, что в 1928 году ему, тогда совсем молодому художнику, доверил рисовать карикатуры сатирический журнал «Молла Насреддин». Сохранилась обложка журнала, где Молла Насреддин замазывает название на арабском языке и пишет его латиницей, тем самым иллюстрируя изменение азербайджанской письменности. А потом отец поступил в Московский полиграфический институт и учился там с 1928 по 1932 год. Среди его преподавателей был Владимир Фаворский, а среди сокурсников – художники Федор Решетников и Соломон Телингатер, которого папа называл почему-то Сашкой. Это был первый выпуск Полиграфического института, дипломной работой отца было оформление Горьковского автомобильного завода. Отец, наверное, тогда еще не очень хорошо говорил по-русски, но его избрали секретарем комсомольской организации института. Он рассказывал, как ездил в одну из подмосковных деревень создавать колхоз.

Исмаил Ахундов, главный художник павильона Азербайджанской ССР, отец Араза Ахундова. ото: Из архива Араза Ахундова

БАКУ: А ведь он был не из рабочей семьи.

А.А.: Можно даже сказать, из семьи священнослужителей. Мой дед был относительно известным ахундом в своем поселке Маштага близ Баку. Учился в Ираке, центре шиитов, там же женился, но потом вернулся на родину. Папин старший брат был одним из руководителей большевистской организации. Активист, можно сказать. Думаю, отец тоже был человек деятельный и политически близкий к руководству, ему доверяли.

БАКУ: Как развивалась карьера отца, когда он вернулся в Баку после института?

А.А.: Его почти сразу избрали председателем Союза художников, хотя он был молодым и еще живы были такие выдающиеся художники, как Азим Азимзаде и Рустам Мустафаев. Отец был членом художественной организации «Октябрь»: были футуристы, а он был октябристом. Основной принцип «Октября» – создавать искусство, близкое людям, начиная с плакатов и оформления зданий и заканчивая ложками и вилками.

БАКУ: То есть дизайн?

А.А.: Можно сказать и так. Отец был дизайнером, но дизайнером широкого профиля. Занимался всем: был плакатистом, членом редколлегии журнала «Еж», возглавил группу, создававшую первый азербайджанский мультфильм, оформлял театральные спектакли, в том числе «Гаджи Кара» Ахундова, «Аршин мал алан» Гаджибекова, «Мертвецы» Мамедкулизаде, «Яшар» Джабарлы. Еще он оформлял костюмы азербайджанской колонны на всесоюзных спортивных парадах в Москве: верхняя часть женской формы носила элементы национального костюма, а внизу – пышные трусы. Вообще отец был довольно образованным человеком, играл на разных духовых инструментах, возглавлял оркестры. В 1940 году его назначили директором и главным художником Музея азербайджанской литературы имени Низами Гянджеви.

БАКУ: И, судя по всему, он знал толк в декоративно-прикладном искусстве.

А.А.: Да. Он участвовал в создании ковра, подаренного Сталину к 70-летию от республики, за что получил Сталинскую премию. Отец был таким культуртрегером: любил культуру вообще, знал ее. Не очень, правда, воспринимал современное искусство: Элвиса Пресли, например, в отличие от меня, не любил. Как специалист по азербайджанскому костюму, он сотрудничал с ансамблем народного танца, был своим человеком в филармонии, благодаря чему я попадал на самые труднодоступные концерты. Кстати, знаете, почему меня назвали таким редким именем? Когда я родился, отец встретил на улице Узеира Гаджибейли, он и посоветовал отцу назвать меня Аразом: тогда наши войска были в Иране, и события происходили на берегу реки Аракс – по-азербайджански «Араз». Я горжусь.