Фото: Георгий Пинхасов

Зейгам Азизов – европейский интеллектуал той романтической эпохи, когда мир жил идеями объединения: родился в Азербайджане, живет в Лондоне, преподает в Шотландии, издается в Вене, публикуется в московском «Художественном журнале». Зейгам был первым азербайджанским художником, приглашенным 16 лет назад участвовать в основной экспозиции Венецианской биеннале. В своем творчестве он соединяет разные концепции: ссылается на теорию монтажа Дзиги Вертова, цитирует Криса Маркера с его идеей коллекции образов, обращается к языку современной социальной философии.

Художник-концептуалист, Азизов жонглирует языковыми символами и не делит искусство на высокое и низкое, в дело идет всё: газетные заголовки и почтовые конверты, вырезки из модных журналов и цитаты из социальных сетей, кадры из кинофильмов и рекламные слоганы. Зейгам – идеальный коллекционер образов: пропуская через себя современность, он чутко вылавливает из потока времени самые актуальные и яркие тенденции.

Migrasophic TransformNation, 2003

«Эта работа называется Migrasophic ТransformNation, она была создана в 2003 году, когда куратор Ханс Ульрих Обрист пригласил меня участвовать в основном проекте Венецианской биеннале «Станция Утопия». Я вдохновлялся монтажными фильмами Дзиги Вертова, а теоретическим основанием послужили тексты Стюарта Холла, посвященные вопросам глобальной миграции. Я пригласил Стюарта поработать вместе, и неожиданно он согласился, так что получился уникальный опыт сотрудничества художника и теоретика культуры. Я постарался одновременно поднять три важные для меня темы: социальную проблематику, использование текста как изображения и теорию монтажа. При этом хотелось воплотить вертовскую идею кино в неподвижных образах. Если быть внимательным, здесь легко обнаружить центральный сюжет: лица мигрантов проявляются в середине картины на фоне типичного пейзажа мегаполиса. И конечно, очень важный момент – игра букв и слов. «Миграсофические трансформнации» – это концептуальное сочетание неологизма «философия миграции», а сознательно допущенная ошибка в слове «трансформация» перевернула значение текста. Я хотел показать, как бессмысленный буквенный знак может внезапно обрести вес и заставить образ звучать по-новому.

Проблемы, возникающие на стыке пограничных областей, кажутся мне самыми увлекательными. Важно, чтобы на мою работу смотрели как на философию в искусстве. В нашем мире, который все дальше отдаляется от смыслов, задачей искусства становится смысл обнаружить. И этот мой эксперимент, что называется, выстрелил: я получил много приглашений рассказать и написать о том, что делаю».