Польский режиссер Кшиштоф Занусси приезжает в Баку почти каждый год. Этим летом он снова посетил столицу Азербайджана: дать мастер-классы, пообщаться с творческой интеллигенцией, поговорить и послушать.

Классик мирового кино, лауреат всевозможных фестивалей, включая Каннский и Венецианский, автор десятков художественных и телевизионных фильмов, Кшиштоф Занусси находит время для постановки спектаклей по всему миру, преподавательской работы, общественной деятельности, сотрудничества с симфоническими оркестрами и бесед с журналистами. Терпеливо отвечает на любые вопросы, даже на непременный «Какое отношение вы имеете к знаменитой фирме бытовой техники?» (ею владеют дальние родственники пана Кшиштофа).

В этот приезд больше всего его изумил быстро меняющийся облик города. Сюрпризы начались еще в аэропорту: «Я с удивлением увидел, что строится новый аэропорт. Прежний был оригинальным. Я много путешествую и в этой области могу считать себя экспертом. Среди всех аэропортов, что я видел, бакинский построен весьма интересно – возможно, не с функциональной, но с архитектурной точки зрения. Он похож на восточный храм со странными украшениями. Смотрится неплохо. Боюсь, новый будет функциональным, но стандартным…»

«Бывая в Баку практически каждый год, я видел, как росли эти небоскребы. Недавно их не было, и вот теперь их так много», – продолжал удивляться пан Кшиштоф, въехав в город. Но больше его поразил феномен старых зданий, оставшихся с советских времен. «Дикая, страшная советская архитектура, которая досталась нам в наследство от социалистического времени, которую насаждали и в моем родном городе, и у румын, и у болгар, и у чехов, здесь, на Востоке, как будто не так вредит общему впечатлению». В качестве примера Занусси приводит бакинский Дом правительства, построенный в 1952 году (проект Льва Руднева и Владимира Мунца), часть которого видна из окна его гостиничного номера: «Он выглядит совершенно гармонично, не мешает, имеет свой характер. В этом климате, при этом солнце освеженные сталинские дома смотрятся совсем неплохо! Баку повезло! А вот насаждать такое в Европе было издевкой. В основном сталинские дома были плохой имитацией чикагской архитектуры, созданной еще до Первой мировой войны. У Сталина вкуса не было».

Продолжая разговор об облике современного Баку, Занусси сравнивает его с другой столицей: «Баку стал гораздо красивее и богаче. Есть очень неплохие образцы современной архитектуры. Если сравнить с Астаной, те же небоскребы в столице Казахстана смотрятся не очень удачно. В Баку подобного не чувствуется – может быть, потому, что город расположен на холмах. Не знаю, как бакинская роскошь соотносится с ситуацией в остальных регионах страны. Я пока не был в других частях Азербайджана».

Будучи человеком исключительно деликатным, пан Кшиштоф не может избежать сложных, волнующих его тем: «Я встречался с вашими молодыми режиссерами, это очень интересные, амбициозные люди, у которых есть желание и страсть к работе. Но в Азербайджане не сохранился кинопрокат. Как тогда развивать кино? Представьте, что вы пишете книгу, но вам негде будет ее продать. Зачем писать книги, если нет книжных магазинов? Государство должно, как в Европе, содержать кинозалы, где показывались бы фильмы местного производства – и классика, и современные. Иначе все заполонят одни американские боевики».

«Кино, снимающееся только для фестивалей, – продолжает Занусси, – не влияет на жизнь народа. Зачем оно в таком случае нужно? В Польше, как и в других странах Евросоюза, государство поддерживает национальный кинематограф и национальный прокат. А уж если удается организовать совместное производство с другими странами, как в случае с большинством моих фильмов, то осуществляется и международная поддержка».

Однако и в Польше не все благополучно для автора «Структуры кристалла», «Года спокойного солнца», «Персоны нон грата» и многих других интересных, но непростых фильмов. «Я делаю трудное, авторское кино. Лет 20 назад буржуазная публика с удовольствием смотрела его, шла на Висконти и на Бергмана, а сейчас в кино больше всего ходит пролетарская молодежь. А «фильмы для размышления», пройдя через телевидение и DVD, пришли к новым формам проката – в интернете. Заманить зрителя на них в кинотеатры очень трудно. Это как с книгами: раньше в метро читали Достоевского, потому что больше читать было нечего, и создавалось впечатление, что народ невероятно культурный. Но как только появился широкий выбор, население принялось читать дешевые романы, а Достоевский вернулся в библиотеки. С высокой литературой остались лишь те, кто успел почувствовать ее вкус. Культуру силой насаждать нельзя».

Кшиштоф Занусси свободно говорит по-русски с приятным восточноевропейским акцентом. «Я снимаю не только грустное кино. У меня есть несколько комедий, одна из последних называется «Сердце на ладони». Еще был «Галоп» – автобиографический фильм о моем детстве, когда в 1950-е годы в Польше существовал запрет на верховую езду, потому что она считалась пережитком буржуазных времен. А я катался на лошадях, и с этим было связано немало смешных приключений».

Юмора полны и размышления маэстро, и его лекции, которые он читает по всему миру. К примеру, в Москве на Высших сценарных и режиссерских курсах Занусси с 1991 года регулярно преподает режиссерское мастерство. «Я много общаюсь с молодыми, преподаю в разных странах. И заметил, что если со студентом у меня возникают полный контакт и взаимопонимание, то, как правило, из него ничего особенного не получается. И наоборот. Среди моих слушателей был человек, который мешал мне с первого дня. У нас возникла вражда с первого взгляда! Это был Ларс фон Триер. Он и сейчас плохо отзывается обо мне. Я жалею, что недооценил его, не добился с ним контакта. А он, видимо, что-то искал, и у нас возник конфликт. Я с интересом слежу за его творчеством, вижу в нем некую болезненность, изрядную патологию, но это творец высокого масштаба! А сам Ларс рассказывает, какие глупости я говорил на моих мастер-классах...» – и пан Кшиштоф весело смеется.

Радостно и просто говорить о важных вещах – это талант прирожденного педагога, который сам никогда не перестает учиться. «Мы постоянно учимся и удивляемся, что так мало знаем. За последние 20 лет я открыл для себя столько всего, о чем даже не мечтал. Искусство для меня важнее всего, но чем я только ни занимаюсь! Учусь дипломатии, сижу в наблюдательных советах, где-то что-то подсказываю, составляю программу разных мероприятий. Даже веду симфонические концерты! Или вот придумал фестиваль...»

Вместе с группой родственников Занусси открыл школу – простую общеобразовательную школу для детей. Хотя, впрочем, не такую простую. «Когда рухнул коммунизм, мы поняли, что одно из самых больших наших несчастий – плохая школа, которая не развивает личность и способности к творчеству, творит рабов, а не свободных людей. Нам удалось открыть школу, где любой ученик может свободно сказать, к примеру, «Мне Мицкевич (Адам Мицкевич – великий польский поэт. – В.С.) не нравится!», – и его за это не будут ругать, а попросят объяснить почему. Пусть будет общество, где у каждого есть свое мнение».

Занусси немало говорит о свободе и проблемах творчества. Он считает, что порой излишние знания, излишняя информированность способны ограничить творческий порыв. Рассказывает притчу-анекдот: «Как-то раз в Амстердаме появился небывало ценный алмаз, и все опытные ювелиры боялись его испортить. В конце концов они поручили огранить его ученику, который не очень осознавал ценность бриллианта. И у него все получилось!»

Эпоха тотальных коммуникаций, когда доступна любая информация, по мнению Занусси, таит большую опасность для творческих людей. «Все хотят узнать, как уже делалось, и просто повторить, не пытаясь самостоятельно решить проблему. Социология всем подсказывает, что надо делать, что надевать, что покупать. Но если нечто хорошо продается, значит, это плохой товар, потому что большинство всегда неправо! Мой отец, если узнавал, что книжка стала бестселлером, выбрасывал ее или отдавал служанке. На нынешнем рынке бестселлер не может быть хорошим произведением. Раньше было по-другому, потому что читала элита, хотя и тогда ни Марсель Пруст, ни Альбер Камю не были сверхпопулярными. А сейчас в киосках продаются сотни книг, многие из которых просто мусор».

Живому классику артхауса Занусси не близки произведения массмаркета. «Мне интересны режиссеры, которые говорят от своего имени, и поэтому то, что они делают, называется авторским кино. Но в мире побеждают голливудские фильмы, где к вам обращается не автор, а огромный коллектив, фабрика. Когда-то нам нравились забавные самодельные автомобили, но сейчас мы над ними смеемся, потому что только серийная машина может быть хорошей. В искусстве же все наоборот: высокое искусство может иметь только одного автора, выражать опыт только одного человека. Коммерческое кино порой полезно, но оно вряд ли приближает человека к ответам на вечные вопросы...»

Являются ли режиссеры, творящие миры, элитой нашего общества? Пан Кшиштоф начал свои рассуждения издалека: «Со словом «элита» надо быть осторожнее, оно изрядно дискредитировано. Был такой секретарь ООН Даг Хаммаршельд – философ, глубоко религиозный человек. Он говорил: «К элите можно отнести лишь того, кто принимает ответственность за других. Тот, кто ее не принимает, – просто разбогатевший хам». Сейчас много разбогатевших хамов. Но ни богатство, ни социальное положение не дает права называться элитой. Мне интересен учитель в маленькой школе, который заботится о будущем нации, о ее образовании. Вот он – элита! Режиссер, который работает ради известности и богатства, не может считаться достойным членом общества. А артист, который хочет повлиять на мир, приблизиться хотя бы на шаг к какой-то недоступной правде жизни и поделиться ею с людьми, – безусловно, элита. Даже среди уборщиц всегда найдется та, которая думает за всех, как лучше справиться с задачей. Вот она приближается к высшему уровню общества».

Постоянно путешествуя, Кшиштоф Занусси неминуемо вынужден сравнивать те или иные нации, искать истоки их различия и пути объединения. Ведь если серьезно отличается даже Западная и Восточная Европа, то что говорить о Европе и Азии или Польше и Азербайджане? «Корни Восточной Европы – в Византии, у Платона, а корни Западной – в Риме, у Аристотеля. В Восточной Европе другое мышление. Интересное, полноценное, но другое, – рассуждает пан Кшиштоф. – Азербайджан – еще более загадочное явление, он на краю Европы, здесь мусульманские традиции. Нам непросто понять друг друга, но сделать это придется».

Свое познание Азербайджана Кшиштоф Занусси продолжил в Музее современного искусства. «Это не тот период развития искусства, который мне особенно близок, но здесь столько сконцентрированной энергии, что видно: работы этих художников – настоящая борьба. И в этом смысле в них гораздо меньше конформизма и спекуляций, чем я увидел в Центре Помпиду».

Но самое интересное, очевидно, начнется, когда режиссер и драматург Занусси примется за постановку собственной пьесы, переведенной на азербайджанский язык, в азербайджанском театре. «Основной посыл пьесы в том, что зло, оставаясь безнаказанным, становится еще более страшным, порождает новое зло. Сюжет взрывной, тема чрезвычайно важная, и если ее оценят хотя бы десять интеллигентов, я буду совершенно доволен», – улыбается Кшиштоф Занусси.