Бренду Гюнель Гасановой – он так и называется: Hasanova – всего полтора года. А амбиций – на полтора столетия. 25-летняя выпускница Кембриджской школы искусств, Гюнель ориентируется на такую фигуру в истории моды, как Чарльз Фредерик Уорт – англичанин, основавший первый дом моды haute couture в Париже. 

Двадцатилетний Уорт прибыл в Париж с пятью фунтами в кармане и без единого слова по-французски. Гюнель Гасанова в Лондоне с 17 лет: окончив курс в Академии художеств Азербайджана, бойкая студентка перевелась в Cambridge School of Visual & Performing Arts. «Нельзя сказать, что я выросла среди произведений искусства в богемной среде. Но с детства я была очень любознательной, активной, много рисовала и мастерила, пела и танцевала. В пять лет мама отвела меня в художественную школу. Там я научилась рисовать, вышивать, ткать ковры – в школе был серьезный уклон в сторону национальных ремесел. Неизменно участвовала и почти всегда побеждала на всех конкурсах и выставках. К моменту окончания школы меня буквально разрывало на части: история, естественные науки, лабораторные исследования. Но внутренний голос упрямо твердил: без искусства – никуда».

В тот же период, когда Чарльз Уорт искал счастья в Париже, в городе жил Александр Герцен, который тоже парадоксальным образом исследовал моду: по прибытии в город его неприятно поразили неаккуратные, плохо скроенные наряды простых горожан на бульварах. В России окружение Герцена одевалось не в пример изящнее, а народ доводилось видеть гораздо реже. Открыв свой салон, Чарльз Уорт создал облегченный повседневный вариант одежды аристократии и высшей буржуазии. Как ни парадоксально, Гюнель Гасанова видит свою миссию в том же: заполнить разрыв между элитарной, претенциозной, не предназначенной для повседневной жизни высокой модой и модой улиц, fast fashion; по сути – придумать новый haute couture нашего времени. Demi couture, как называет его Гюнель. «Задача бренда – создавать haute couture в облегченном варианте. Традиционно couture подразумевает, что это прежде всего вечерние, тяжелые, не рассчитанные на удобство платья. Мы делаем couture такой же удобный в носке, как повседневная одежда, не отказываясь при этом от художественного подхода, ручного труда и доскональной проработки вещей».

Чистое искусство

Сначала были туфли с оригинальными 3D-макетированными ажурными, как готическая архитектура или арабская каллиграфия, каблуками с золотым или серебряным покрытием и инициалами владелицы. Такие туфли можно и сейчас заказать в шоу-руме Hasanova и на сайте ghasanova.com. Затем появилась первая коллекция одежды (сейчас их уже три) и довольно обширная линия аксессуаров. Например, большим успехом пользуются ободки, напоминающие то ли короны, то ли шляпы. «Мы продаем их на pop-up-шоу: делаем по 10–15 штук каждой модели и выставляем за 60 фунтов».

С первых показов в галерее Саатчи и pop-up-шоу в Челси и Ноттинг-Хилле работы Гюнель имели успех: «У нас сразу появились покупатели, а стилисты модных журналов стали брать наши вещи для съемок. Что важно, многие стали заказывать «такое же, но слегка упрощенный вариант». Так на практике и выкристаллизовалась идея demi couture: «Наши вторая и третья коллекции уже больше ориентированы на продажу, на покупателей».

Сейчас бренд Hasanova делает, казалось бы, невозможное: в своем интернет-магазине продает не майки и футболки, не требующие примерки, а дизайнерские вещи, созданные кропотливым ручным трудом, которым вообще-то по определению делать нечего в публичном пространстве массовых рынков. «Наши онлайн-продажи – не совсем обычный интернет-магазин: оплатил заказ и жди посылку, – соглашается Гюнель. – Мы начинаем переписываться с клиентом, зовем его в гости в наше ателье, задаем вопросы, показываем ткани и проводим примерки. Поэтому мы планируем открывать офисы за границей. Начнем, конечно, с Баку. Затем Париж. И конечно, расширимся в Лондоне».

Без упоминания Баку не обойтись не только потому, что родной город Гюнель Гасановой стоит в ее амбициозном списке запланированных побед. Но и потому, что именно здесь истоки ее художественного видения, отсюда, из детства ее чувство цвета и формы. Виды и моды Приморского бульвара, куда по вечерам выходят на променад семьями, и яркая, сочная, пышущая жаром природа Абшерона входят в унисон с пышущими страстями барочными орнаментами церквей и дворцов Ренессанса и с обузданными и устремленными вверх страхами и муками эсхатологической пламенеющей готики. Так сформировалась цветовая палитра Гюнель – бескомпромиссно-южная, с множеством глубоких оттенков, с невероятно сложными закодированными орнаментами. Работы древних каменотесов, ювелиров, краснодеревщиков, ткачей, создателей дворцов и храмов запечатлены на итальянских и французских шелковых тканях необычной выработки и ручной отделки.

Вообще дворцы и ткани – фетиши Гюнель. То и дело она улетает из Лондона: Шотландия, Ирландия, Италия, юг Франции – маршруты ее путешествий. Вот портик старинного шотландского собора, детали металлического крепежа, резьба дубовой двери – сфотографированные, многократно увеличенные, разрезанные на части и вновь соединенные как в калейдоскопе, они образуют абсолютно симметричный орнамент, напечатанный на шелке. Гюнель показывает жакет из новой коллекции, где серые створки старинной двери образуют затейливую, изысканную картину переплетений. А вот окутанные крупными бусинами, мерцающие огоньками на темном фрагменты украшения Екатерины Медичи с портрета в галерее Уффици. «Почти каждые выходные я во Флоренции, в Уффици, в музеях, в палаццо, – фотографирую буквально все, от картин до дверных ручек, плафонов, ножек стульев. Потом обрабатываю снимки, выстраиваю симметрию из отдельных деталей – я очень люблю симметрию, – так получаются мои орнаменты. И отношу флешку в мастерскую шелкографии, – рассказывает Гюнель. – Конечно, Италия – любовь моя. Но и во Франции есть много интересного. А в моей первой коллекции было очень много шотландского. Я стараюсь ездить на все международные выставки, ищу новые интересные места. В одной коллекции могут соединяться впечатления как минимум от пяти разных мест, культур и временных периодов».

Гюнель использует авторские ткани, которые закупает на маленьких мануфактурах в Италии и Франции: рулоны с орнаментами, расписанные вручную художниками, вышитые мастерицами, с выдернутыми строчками, с перламутровыми вставками, закрепленными, проклеенными вручную. Тираж таких тканей – всего несколько рулонов. Много ценных находок Гюнель сделала в Венеции. «Эта страсть наряжаться, многомесячная подготовка к карнавалу – такие ткани, кружева и украшения встречаются только в этом городе, и нигде больше, – говорит дизайнер. – Многие наши вещи невозможно повторить. Не только потому, что это couture, а значит, тираж не больше трех экземпляров, а просто потому, что ткань закончилась». Гюнель показывает черное платье прилегающего силуэта с объемными, воздушными черными рукавами: «Чтобы обработать рукава, нужно 55 часов ручной работы». 

Выучить матчасть

Когда после окончания кембриджской художественной школы Гюнель поняла, что не готова делиться своими идеями и работать во славу чужого, пусть и именитого бренда, стало ясно: надо учиться экономике моды. Не только понять, как рисовать эскизы – тут она всегда была первая («В Баку, в Академии художеств, акцент был на рисунок, владение академическими техниками: мы много рисовали карандашом, писали маслом. В Англии, как только нужно было что-то нарисовать, весь класс смотрел на меня. В этом мне не было равных»). Собственный бренд потребовал не только эскизов, но и понимания бюджета и бухгалтерии.

В лондонском Westminster University она училась деловому администрированию. «Какими бы авангардными ни были идеи дизайнера, каким бы ни было творческое эго, мода – прикладное искусство, и нужно понимать, как работает рынок, как формируется покупательский спрос, – рассказывает дизайнер. – Мозги прочистились основательно. Теперь знаю, как составить бизнес-план, понимаю, что такое бизнес-стратегия и сколько времени нам нужно, чтобы встать на ноги. Я могу быть конструктором, маркетологом, финансовым директором; я умею кроить, шить, вышивать – словом, знаю весь процесс от начала до конца. Поверьте, тут нет ничего общего с тем, что показывают в фильме «Дьявол носит Prada».

И все-таки в реальности оказалось много неожиданного. «Если вы посмотрите на статистику дизайн-студий в Лондоне – их чертовы тыщи, их открывают восторженные энтузиасты, которые просто не понимают, во что ввязываются. Потом они закрываются, и их сменяют другие такие же восторженные фанаты, – рассказывает Гюнель. – Даже если вам правда это очень нравится, если есть финансирование и своя команда профессионалов, это совсем не безобидное развлечение. Не так, чтобы нарисовал эскиз и пошел. Пока вы тратите дни и ночи, расшивая какое-нибудь платье пайетками, вы понимаете, что конструкция не очень удачная, видите, что ваши коллеги решают похожую задачу быстрее и эффективнее, вам приходят в голову тысячи новых идей, а вышивка все так же висит над вами дамокловым мечом и требует, чтобы вы прекратили экспериментировать и наконец-то взяли иголку и нитку в руки. Такие «невидимые миру слезы». Конечно, от многого приходится отказываться, пока создаешь коллекцию, но основную линию мне удается сохранить и донести до финала».

В международной команде Гюнели шесть человек, включая ее. «С нами работает конструктор Ракель – испанка, образцы отшивает девочка из Литвы, на фрилансе – англичанка, два пиар- и маркетинг-помощника из Португалии. И я шестая». Инвесторами бренда стали родственники Гюнель, живущие в Лондоне и Баку.

Главная цель Гюнель Гасановой – продвинуть свое ноу-хау. «Я хочу создать вокруг бренда особую среду, сообщество любителей couture, кто любит декоративно-прикладное искусство, старинные промыслы и ценит ручную работу. Чтобы это ассоциировалось с моим именем». Главные достижения за полтора года работы – покупатели, которые, сделав покупку один раз, возвращаются в шоу-рум. Плюс онлайн-продажи demi couture с особенным ценовым диапазоном: «Мы не совсем couture, но и не Asos», – объясняет ценовую политику дизайнер. Бренд Hasanova ориентирован на тех, кому от 20 до 40, кто может позволить себе строгие обтягивающие силуэты и смелую игру форм и фасонов: большинство покупателей – из студенческой азербайджанской диаспоры в Лондоне, друзья друзей, ближневосточные дамы, что присматривают особенные наряды на Рамадан, и лондонские итальянки, которым не хватает пряностей юга.

Гюнель говорит, что ей нужно пять лет, чтобы встать на ноги и показать себя во всей красе: «Люди говорят: подумаешь, мода, ведь это просто одежда! Для меня это не так. Мода – выражение индивидуальности, идентичности. Это то, кто вы сегодня, как представляете себя миру. Поэтому мода – все сразу: и бизнес, и психология, и социология (кем хотят казаться люди и что одежда говорит о них), и, конечно, искусство. Я не знаю, что здесь на первом месте, что на втором. Но мне все это правда нравится».