Скульптор «абшеронской школы». В 1961-м окончил московский Суриковский институт. Наиболее известными работами Наджафова периода оттепели стали скульптурные композиции «Объяснение» и «Нефтяник». На боковой панели бакинского Дома актера сохранился барельеф 1960-х годов, выполненный скульптором по заказу Театрального общества.

Наджафов предпочитает работать с мягким абшеронским известняком, любит архаические формы: его женские фигуры, выставленные в Национальном павильоне на Венецианской биеннале – 2015, цементировали композицию, напоминали о мифических прародителях и древних богинях плодородия. Фазиль – автор памятника азербайджанскому композитору Кара Караеву, установленному в 2014 году в центре Баку. В спокойных и немного торжественных скульптурах Фазиля Наджафова нет и намека на суету. Он создает из камня такие образы, что кажется, будто его персонажи знают мир с момента его сотворения. Тем не менее художнику в советские годы была не чужда и социальная критика: стоит вспомнить ставшие хрестоматийными скульптурные композиции «Слепцы» и «Эхо эпох».

«Эхо эпох», 1979. Фото: Из архива Фазиля Наджафова

«Я приехал в Баку после окончания Суриковского института и попал, что называется, в свое место и время. Немного обидно, что учился в Суриковском только на «отлично», а диплом так и не дали – не приняли итоговую работу, настолько она не совпадала с генеральной линией. Зато на родине мне довольно быстро выделили мастерскую, а рядом жили Расим Бабаев и Джавад Мирджавадов.

Вообще, вы знаете, мы работали в довольно странное время: на выставки нас не пускали, но при этом уважали больше, чем сейчас. Мы много бродили по Абшерону и каждый раз находили что-то особенное. Постепенно добрались до Гобустана, стали изучать его камни, а там среди старых глыб чувствуешь себя циклопом, и все, что происходит в городе – суета, заботы, – кажется мелким с такого расстояния.

В принципе, на нас в советское время в Баку никто не давил – просто не замечали. Эту работу позже назвали «Эхо эпох», но название не мое. Я ее в конце 1970-х сделал. Севшие на колени человеческие фигуры спрессованы в единый блок. Немного напоминает коринфскую капитель, только без колонны. Люди, потерявшие основание. Они стоят на коленях. Некоторым кажется, что они молятся. Но когда человек склоняется в молитве, он один перед Богом. А тут не отдельные личности, а масса. Это поза рабов – они похожи друг на друга, нет индивидуальных черт. Я никогда раньше к социальной критике не обращался, а тут вдруг случилось – что-то меня торкнуло. И материал я использовал не тот, что обычно, – я с известняком предпочитаю работать. Меня друзья тогда спросили: «Это мы?», – а я подумал и ответил: «Нет, это они».