Зуванд, котловина в Талышских горах близ границы с Ираном, большую часть года представляет собой суровую горную пустыню. Но раз в году, весной, она преображается: на каменистых склонах распускаются тысячи цветов.

Разнообразие природных зон Азербайджана никогда не перестает удивлять путешественников. Юго-восточный Прикаспий – самый влажный регион страны. Лерик – районный центр на высоте более тысячи метров над уровнем моря, окруженный зелеными лугами и лесами; дожди и туманы здесь в порядке вещей. А в нескольких километрах от него уже начинается Зуванд, горная пустыня.

Выдающийся ботаник, член Академии наук Азербайджанской ССР Александр Гроссгейм, посвятивший жизнь изучению растительности Закавказья, так описывал дорогу на Зуванд: «Перед нами громадные скалы, среди которых не видно никакого прохода: машина катит прямо на отвесную скалу. И только подъезжая к ней, начинаешь видеть по ее склону тонкую и ровную полоску. Это и есть дорога, вырубленная в виде карниза. Мы долго едем по этому карнизу. Обрыв становится все круче и глубже, но вот на повороте мы видим грандиозное ущелье… Нагромождение скал становится все хаотичнее, деревьев все меньше и меньше. После одного поворота дорога неожиданно скрывается, и только когда мы подъезжаем ближе, выясняется, что перед нами головокружительный спуск».

Зуванд – старинное название котловины, которая на современных картах называется Диабарской. Сюда ведет ущелье Тенг, на дне которого шумит речка Лянкяранчай; узкая расщелина прорезает толщу горных хребтов, что преграждают путь влажному воздуху с Каспия. В результате на высоте 1200–1400 метров над уровнем моря сформировалась уникальная экосистема – настоящий затерянный мир, климат, флора и фауна которого разительно отличаются от соседних субтропических Гирканских лесов. Здесь много ящериц, змей и других пресмыкающихся, а из Алтая и Средней Азии прилетает на зимовку множество птиц: чернозобые дрозды, кеклики, рогатые жаворонки, пестрые завирушки… Начиная с XIX века это место привлекает ботаников и зоологов со всей Европы.

Фотограф Эмиль Халилов впервые услышал про Зуванд 15 лет назад от Хартмута Мюллера, немецкого биолога и эксперта по охране биологического разнообразия, в то время работавшего в Азербайджане. Мюллер рассказывал о растительном богатстве тех мест, показывал фотографии. «Тогда я решил, что обязательно съезжу сюда в мае-июне, на пике цветения. В итоге это удалось всего дважды, и оба раза только на пару дней – очень мало для фотографа. С тех пор Зуванд в моем списке мест, куда я хочу вернуться, чтобы поснимать цветы».

Из записей Александра Гроссгейма, 20 мая 1946 года: «Направляемся к селению Космальян, расположенному в самом центре Диабарской котловины. Несколько раз останавливаем машину и бродим по прилегающим склонам. Сейчас здесь в самом разгаре цветение мелких однолетних растеньиц. Повсюду в Иране, на сухих склонах гор Малой Азии и в Средней Азии выработалась эта своеобразная группа видов, жизнь которых протекает в короткое весеннее время, когда перепадают дожди и почва еще не иссушена палящими лучами солнца. За короткий весенний сезон, в предельно сжатые сроки, эти растения успевают развиться, отцвести и принести плоды; потом они быстро выгорают, и только в семенах их теплится жизнь, вновь появляющаяся в следующую весну. Время от времени мы видим подушки колючих астрагалов, изящные, похожие на ежей, акантолимоны, сухие прошлогодние стебли других многолетних трав. Это настоящие бойцы с жизненными невзгодами, грудью встречающие палящий зной, сухость воздуха и почвы. Для ботаников они представляют большой интерес – и мы, низко нагнувшись, медленно бродим по склонам, внимательно присматриваясь к этой цветущей мелочи. Папки наши пополняются богатым и разнообразным материалом».

Фотографы тоже возвращаются отсюда с богатым материалом, только их трофеи хранятся на жестком диске компьютера. «Иногда приходится слышать, что съемка растений – скучный жанр, – говорит Эмиль Халилов. – Возможно, когда снимаешь взлетающих фламинго, в момент нажатия на кнопку действительно испытываешь больше азарта, больше репортажа. В долине Зуванд я проводил большую часть времени лежа на земле, чтобы максимально заполнить кадр цветком, но при этом оставить достаточно места для окружающего ландшафта.