КультураВ Центре Гейдара Алиева открылась персональная выставка французской художницы Лоранс Женкель из серии «Флаги». Впервые эта серия выставлялась в Каннах в 2011 году во время саммита «Большой двадцатки» и позже побывала в 25 странах мира. На выставке в Баку представлены флаги 27 стран. Главному редактору журнала «Баку» Лейле Алиевой Лоранс рассказала о своем детстве, любимых художниках, новой серии про роботов и о том, что значит быть художницей сегодня.
От конфеты, консюмеристского символа, который можно воспроизводить до бесконечности, художница пришла к ДНК – символу уникальности жизни, макромолекуле, обеспечивающей передачу генетической информации из поколения в поколение. Хотя на первый взгляд у конфет и ДНК нет ничего общего, подход художницы остается неизменным: и в той и в другой серии она исследует форму.
Художница начала заниматься искусством в середине 1990-х. «Конфетную» тему начала разрабатывать в живописи, затем перешла к скульптуре. В последнее время Лоранс много работает с плексигласом, освоив собственную технику, которую называет «дженкилизацией». Лоранс не получила академического образования, и многие ее находки можно отнести к интуитивным.
Конфетная серия, ставшая тиражным производством, дала ей возможность проститься с призраками своего детства, в котором ей запрещали есть сладкое, и найти собственный художественный путь.
Лейла Алиева: Ваши работы относят к поп-арту или неореализму. К какому стилю относите их вы?
Лоранс Женкель: Я не против, когда мое искусство называют поп-артом или неореализмом, почему бы и нет. Я делала эти вещи от чистого сердца.
Л.А.: У вас только что открылась замечательная выставка в Центре Гейдара Алиева. Почему вы выбрали основной темой конфеты?
Л.Ж.: Эта выставка отражает мой внутренний мир. Как и многим другим, конфеты напоминают мне о детстве. Родители не разрешали их есть – они были сладкими, содержали красители и химические добавки. Возможно, эта серия появилась вследствие моей детской фрустрации. Работы обращены ко всем зрителям вне зависимости от возраста и вероисповедания – в конфетах есть идея универсальности.
Л.А.: А сейчас вы любите конфеты?
Л.Ж.: Конечно, очень люблю! Кажется, я делаю меньше конфет, чем ем их в реальной жизни.
Л.А.: Пожалуй, в этой серии каждый что-то для себя найдет.
Л.Ж.: Да, она напомнит любому человеку что-то личное. Что касается флага, то здесь все очень просто. Я люблю путешествовать, знакомиться с новыми людьми и культурами. Флаг каждой страны – единственный в своем роде. В символике используются яркие цвета и простой дизайн. Я подумала, что люди во всем мире любят сладости и почему бы не сделать такую серию в знак уважения всем народам. В этом нет никакой политики. Это простой человеческий жест, в котором есть что-то очень хорошее.
Л.А.: Вы сделали флаги уже всех стран?
Л.Ж.: Еще нет. Честно говоря, не считала, сколько флагов я сделала, – были ведь флаги не только европейских стран, но и из других частей света.
Л.А.: Вы сами знаете, сколько стран мира посетили?
Л.Ж.: К сожалению, поездки, связанные с работой, бывают недолгими. У моего мужа очень избирательный подход. Он говорит: «Мы сюда еще вернемся». Например, я дважды по два дня была в Гонконге. Это были потрясающие поездки, но я почти ничего не увидела. Мне нужно вернуться туда снова. Вообще, это хороший вопрос, надо подсчитать, в скольких странах мы побывали.
Л.А.: Я была во многих странах и совершенно согласна, что путешествия вдохновляют, а новые впечатления очень нужны.
Л.Ж.: Да, важно видеть вокруг себя другой пейзаж, знакомиться с новыми людьми, художниками, ходить в музеи.
Л.А.: Это ваша первая поездка в Баку?
Л.Ж.: Вторая. Оба раза я провела в вашей столице по четыре дня. Хотя монтаж выставки занял довольно много времени, я многое увидела в Баку. Мне очень понравился Старый город, и новые здания тоже. Это потрясающе.
«В этом нет никакой политики. Это простой человеческий жест, в котором есть что-то очень хорошее»
Л.А.: Что нравится больше всего?
Л.Ж.: Центр Гейдара Алиева – настоящая работа мастера, и интерьер, и фасад. Это потрясающая архитектура; здание в своем роде уникально.
Л.А.: В нем есть что-то мистическое. Это был один из первых наших проектов; новый тип здания, которого не существовало прежде. Расскажите о вашей серии роботов. Как она появилась?
Л.Ж.: Эта история тоже родом из детства. Мой дедушка жил не в доме, а в чердачном помещении и часто показывал удивительные вещи. Однажды он открыл коробку и сказал: «Взгляни!» Внутри была книга, а на ее обложке – роботы. Он сказал, что однажды настанет день, когда такой робот будет существовать на самом деле. Я подумала, что он сошел с ума, но он оказался прав, теперь роботы используются везде, и это удивительно. Мне захотелось сделать проект с роботами. Мы тогда ездили по миру с галереей, которая меня представляла. Побывали в Гонконге, Сингапуре, Женеве, Дубае. Я начала работать в новой технике – резала по плексигласу и соединяла части в фантастические здания. Потом к каждой модели здания приделала две руки – и так появился робот. Сейчас я собираюсь сделать робота-конфету. Кстати, если воплотить этот проект в реальность, получится потрясающее здание. Может быть, как раз такое появится в Баку? Прекрасный архитектурный проект для этого города, где так много интересных сооружений! Плексиглас – фантастический материал, благодаря его фактуре возникает игра света.
Л.А.: Если художник что-то делает искренне, это работает, если нет – ничего не получится. Вы согласны?
Л.Ж.: Безусловно. Искусство переживает даже смерть художника. Я вкладываю в свои работы душу и рада, когда они нравятся людям. Мне нравится делиться своим творчеством, я люблю, когда мои работы переезжают из одного места в другое.
Л.А.: Можете назвать ваших любимых художников – современных и прошлых веков?
Л.Ж.: Мне нравятся женщины-художницы, они мне очень близки. Например, Луиза Буржуа, Ники де Сен-Фалль, Камилла Клодель, работавшая с Роденом. Даже сегодня быть художницей нелегко.
Л.А.: Может быть, стало даже сложнее?
Л.Ж.: Нет, сложнее не стало, но это по-прежнему непросто. Нам, как и раньше, приходится бороться, но мы любим то, чем занимаемся.
Л.А.: Что становится для вас источником вдохновения?
Л.Ж.: Меня вдохновляют путешествия, наблюдения, выставки, даже походы на рынок. В прошлой жизни я любила смотреть показы мод по телевизору. Я люблю моду и горжусь этими женщинами – они такие красивые и тоже меня вдохновляют.
Л.А.: По вашим работам чувствуется, что вы очень гордитесь тем, что делаете.
Л.Ж.: Да, мне очень нравится то, чем я занимаюсь, и я рада, что это чувствуется в моем творчестве. Мои работы – это мои дети, часть меня. Говорю это без преувеличения – ведь у меня есть две дочери, уже взрослые: одной почти двадцать лет, другой – восемнадцать. Я могу проснуться ночью оттого, что мне хочется рисовать, и начать работать. Впрочем, для меня это не работа, мне нравится этим заниматься.
В путешествиях я либо работаю на компьютере, либо рисую. Я не умею расслабляться, мне нужно все время что-то делать.
Л.А.: Какой у вас следующий проект?
Л.Ж.: После Баку мы летим в Абу-Даби, затем в Братиславу и Монако, затем в Париж, где у меня будет выставка в оперном театре. Еще одна большая выставка планируется в декабре.
Л.А.: Проект в Баку просто потрясающий.
Л.Ж.: Да, Баку – удивительное место. И эта конфетная серия связывает прошлое с настоящим.
Л.А.: Когда появилась первая работа из этой серии?
Л.Ж.: Хороший вопрос, надо поискать ответ в интернете. Думаю, первую конфету я сделала в 2005 году. В 2000-м я еще работала с настоящими конфетами. У меня нет академического художественного образования, я ходила на вечерние курсы, где нас учили работать с акрилом, маслом и акварелью, писать обнаженную натуру и предметную живопись. Мне все это не очень нравилось. Хотелось сделать что-то особенное. Дома было много конфет, и я подумала: что если что-то с ними сделать? Я положила конфеты в плиту для обжига, сверху – маленькие прозрачные коробки, а потом скрутила этот кусок плексигласа. Муж спросил: «Что ты делаешь?» – и я ответила: «Это моя работа». Так появилась первая конфета из плексигласа. Мне стало интересно работать с этим материалом.
Я поняла, что если использовать один и тот же кусок несколько раз, можно получить разные цвета: желтый, коричневый или черный. В итоге возникло желание делать более масштабные вещи.
Л.А.: У вас по-прежнему хранятся эти первые работы?
Л.Ж.: Да, конечно. Галеристы сомневались, что это будет иметь успех. Мне приходилось защищать то, что я делаю, и в конце концов они решили попробовать. И люди во всем мире полюбили мои работы, потому что они веселые. Каждая работа – единственная в своем роде. Мои конфеты из прозрачного плексигласа будут жить вечно. Я еще многое хочу сделать. Например, серию ДНК, возникшую из конфетной серии – можно сказать, из скрученной конфетной упаковки. В ДНК содержится жизненно важная информация. А роботов мы делаем просто потому, что они веселые.
«В ДНК содержится жизненно важная информация. А роботов мы делаем просто потому, что они веселые»
